Контрольный выстрел - страница 203

Юнге выяснил, когда, на какое время намечено посещение, уточнил адрес.

— За нами был хвост, но, кажется, мы оторвались, — сказал Турецкий. — Большая такая черная машина. Марку не сумел разглядеть.

— Вы ехали на зеленой «альфа-ромео»? — уточнил Юнге. — Тогда это мои люди. От них как раз удирать не надо. Впрочем, они вас уже нашли. Вот сообщение. Куда вы сейчас движетесь?

— В банк, — ответил Турецкий и вопросительно взглянул на Катю. Та поняла, подсказала. — Мне подсказывают: Кайзерштрассе, 68.

— Гут, — кинул герр Юнге в трубку и добавил: — Ка-ра-шо.

Турецкий сидел в машине, а Катя быстро сбегала в здание банка и вскоре вернулась и бросила сумочку рядом с собой.

— Вы хотите сразу посмотреть или отъедем? — спросила она.

— А вы не будете возражать, если я поинтересуюсь?

— Пожалуйста, — она достала из сумочки завернутую в темный целлофан небольшую коробочку, напоминающую аудио-кассету. Турецкий быстро снял обертку: это действительно была обычная магнитофонная кассета.

— Мы можем ее прослушать? — спросил Турецкий и оглядел приборную доску в поисках привычного магнитофона.

— Увы, — сказала Катя, — у меня его нет. Терпеть не могу посторонние шумы в машине.

— Что же делать?

— Надо поехать туда, где есть магнитофон, и там прослушать, только и всего.

— Тогда едем быстрее.

— Куда? Обратно ко мне?

— К вам не надо. Давайте к Пушкарскому.

Катя молча нажала на газ. Турецкий положил кассету в карман куртки и рассеянно поглядывал по сторонам. Нет, никак не мог он ориентироваться в этом новом для него городе, никак не мог понять его внутренней, что ли, структуры. Вот Дениска — тот сразу сообразил, молодой потому что. У него башка не перегружена массой ненужной информации. Да и на плане он быстро сориентировался.

Турецкий поглядел в боковое зеркальце и увидел вдалеке черную машину, которая четко держала дистанцию. И вдруг она стала быстро приближаться. А приглядевшись, Саша понял, что это не та вовсе, а совсем другая машина, и радиатор у нее совершенно другой.

— Катя, — быстро сказал он, — у нас на хвосте чужие.

— Вижу, — так же коротко бросила она и добавила газу. Машина аж присела, так рванула вперед. Преследователи быстро отстали. — Будем удирать, — сказала она, резко свернула вправо и пошла крутить узкими улочками, заставленными машинами. Впрочем, так могло только показаться Турецкому, поскольку подобной сумасшедшей езды в городе он еще не видел. Больше всего он боялся, что Катю занесет и она размажет свою лягушачью «альфу» по ближайшей же стене.

Наконец они вырвались на широкую трассу, и Катя вновь прибавила газу. Нет, одно дело, когда ты сам сидишь за рулем, а совсем другое, когда тебя везут, а ты видишь, что от тебя и твоего умения в данном случае абсолютно ничего не зависит. Это, конечно, жутковатое состояние. Он взглянул на Катю: у нее от возбуждения искрились глаза, и зубы, обнаженные в азартном оскале, отстукивали какой-то ритм.

— Вот же сволочи! — выругалась она неожиданно. Турецкий резко обернулся и снова увидел сзади приземистую черную машину со скошенной решеткой радиатора, отчего у машины был хищный вид.

У преследователей был более мощный двигатель, потому что они неумолимо приближались. И это явно не были люди старшего инспектора. Катя занервничала. Турецкий попробовал ее успокоить, но машина, несмотря на свой шикарный спидометр, никак не могла выжать больше того, на что была способна.

— Катя, надо сойти с трассы, — дрожа от напряжения, сказал Турецкий. — Причем сделать это резко. Главное, не перевернуться. У них тяжелый утюг, инерция велика… можем уйти…

Катя быстро, подрезав нос преследователям, сошла с эстакады на боковой съезд и сделала это так, что истошно завизжали колеса. Турецкий боялся только одного: что машина может перевернуться и свалиться с эстакады. Тогда конец. Он, словно это могло помочь, всем весом навалился на правую дверь… пронесло. Черная машина, естественно, «зевнула» их маневр и теперь задом сдавала к съезду с трассы. «Лягушка» же Кати, завершив большой вираж, готова была уже нырнуть под эстакаду. И в этот момент Турецкий увидел, как от машины к ограждению эстакады бегут двое с автоматами в руках.