Нельзя отрицать что за всю историю существования художественного фильма как технического (?) были созданы интересные истории. Но их так мало, что все шедевры мирового кинематографа могут быть сочтены на пальцах двух рук, ну может быть еще одну ногу придется добавить. «Броненосец Потемкин», «Рождение нации», «Триумф воли» далеки от театра и потому шедевры. Назвать их художественными фильмами можно только условно. Это не фильмы, но эпические полотна, созданные с помощью техники кинематографа.
В кинематографе без театра работы огромное количество и талантливые люди будущего сделают эту работу. Документальное кино будет самым безумным и сногсшибательным в ряду современных техник понимания освоения мира; и это прежде всего вечно юная фотография, письма, документы, отпечатки пальцев, записи перехваченных телефонных разговоров, любительское видео, как те, что отбирают у боевиков, снимавших казни… Будущее у такого кинематографа: кинематографа-преступника, кинематографа-следователя, кинематографа-свидетеля — огромное кино-спектакль х/ф не имеет будущего.
Моим другом был неплохой французский режиссер Жоель Сериа. В Париже в 1980 году ко мне в дверь вломился режиссер Дункан Маковеев и с тех пор мы с ним не раз встречались в Париже и в Белграде. Режиссер Волькер Шлондорф мечтал сделать фильм по моему роману «Это я, Эдичка» и мы долго дискутировали об этом в Нью-Йорке, правда потом он потерял продюсера готового выложить деньги за экранизацию «Эдички». Так что я не голословный критик кинематографа. «Sweet movie» Маковеева близко подбирается к моему идеалу. Часть фильма снималась в западногерманских коммунах. Маковеев предвосхитил «Pulp fiction» и «Прирожденные убийцы» Тарантино и Стоуна. Good old Makоveev. По странному стечению обстоятельств Маковеев не раз останавливался в отеле «Winslow», где происходит основное действие романа «Это я, Эдичка».
Хлеба в России поедается немыслимое количество. Ненужно много. Мужчина может умять и десять полновесных ломтей за обедом, а уж пять съест и школьник. Женщины со времени хождения пешком под стол привыкли к бессистемному поеданию в течении дня громоздких подслащенных булочек и прочей «сдобы». «Сдоба» — т. е. пироги, коржики, мучные рулеты, бублики разных видов продаются в России повсюду, в том числе и у станций метро, в любую погоду. В пургу их просто накрывают клеенкой или пластиком. Неудивительно, что эта привычка поглощать тесто между завтраком и обедом и между обедом и ужином (это называется «заморить червячка») является таким же характерным национальным отличием как и русский язык. Ну, разумеется, вся эта «сдоба» рано или поздно осядет у девушек на задницах и ляжках. Если группа тринадцатилетних русских девушек проходит вблизи наблюдения, то можно почувствовать некоторое потряхивание почвы. Россия соревнуется с Америкой и не только по количеству ядерных боеголовок, но и по количеству overweight женщин. Скоро Россия будет впереди потому что все большее количество простонародных девок видны на улицах сосущими пивные бутылки, и давно уже вошел в обиход термин «пивная королева», означающий молодку, разбухшую на пиве как молочный поросенок. В Соединенных Штатах есть чуть бьющий мимо термин «coach potato» но он употребляется по отношению к обеим полам, это разбухшая от «быстрой пищи» персона проводящая большую часть дня на диване у телевизора. Буквально означает «диванная картофелина» или картофелина на диване.
Русские жрут очень много, безжалостно растягивая свои кишки. Возможно отыскать этому и социальное объяснение. В 20 веке беднейшие слои России пережили несколько голодных периодов, в периоды войн, революций и социальных экспериментов. Отсюда наверное и родилась тенденция рассматривать людей худощавого сложения как больных и феномен связанный со словечком «поправиться». Это «поправиться» пропутешествовало сквозь время и поколения и успешно процветает в России, забивая прямо противоположный идеал «fitness», когда девочки замучивают себя голодом дабы похудеть. В России таких замученных немного. «Вашему ребенку необходимо поправиться» — убеждает докторша мать нормального пацана, всего лишь переживающего период роста. «Кушай хорошо, кушай с хлебом, так ты никогда не поправишься» — наказывают матери своим детям уже поколениями. Чтобы мы «поправлялись» — в моем поколении нас заставляли пить вонючий рыбий жир. После обеда рекомендовалось прилечь, чтобы «жирок завязался». Вряд ли русские матери понимали и понимают что призывают следовать как идеальной модели — телу ожиревшего мужчины. Худых подростков подозревали в наличии глистов и даже в злоупотреблении онанизмом.
