«Ну так, а чего ж? Я всегда такой — любознательный! Почитал в своё время, интересно же… У выдр подпушка мощная, густейшая, потому вода и не проходит. И ещё специальные волосы есть на морде и коленях, чтоб по колебаниям воды определять, где рыба! Ну и мы, опера ОКОПа, тоже, в отличие от остальных людей, дусимов видим…»
«О-о, ладно, всё! Я поняла: выдры — это мы, мы — это выдры, и никакие другие звери не подходят! Убедил, Амиго, а кстати, почему у тебя такое прозвище?»
«А ты угадай, Коса!» — Мишка заулыбался.
««Ми» — от Михаила, а «го» — от Горелова, что ли?» — немного подумав, предположила Кира.
«Тьфу ты, с первого раза угадала! На фига было спрашивать?»
«А «а», значит, прицепилось просто от созвучия?»
«Ну да, — без энтузиазма согласился Горелов, — и от внешности тоже…»
«А чего скис-то? — усмехнулась Кира. — Ждал, я подумаю: Амиго, потому что хороший друг?»
«А разве не хороший?»
«Поживём — увидим!»
* * *
Увидела, блин! Кире стало невыразимо тоскливо. Мишка Горелов действительно стал ей хорошим другом и вообще мужик был стоящий: честный и преданный делу. Доброжелательный и, что интересно, действительно на испанца похож: черноволосый, улыбчивый, смуглый и темноглазый — в общем, Амиго.
Правила, между прочим, всегда соблюдал, за что начальство его обожало. Никогда бы до перевёртыша себя не довёл. В отличие от напарника своего — Вальки Симоняна по прозвищу Сим-Сим — вот тот рисковый! Такой рисковый, что «намокнуть» никогда не боялся: думал, всегда справится, а не вышло…
Было это вовсе не в день, когда канал открывается, а в одно из самых обычных дежурств между полнолуниями. Амиго с Сим-Симом просто чистили «паутину», как вдруг, видимо, пока Горелов с очередными фантомами разбирался, Симонян и обратился. Стрелять в друга у Амиго и мысли не было: ведь до этого ни одна выдра не теряла контроль между полнолуниями! перевёртыши при чистке «паутины» изредка случались, но они никогда не были окончательными! Так что даже когда Сим-Сим уже на него бросился, Мишка за пистолет так и не схватился. Всё ждал, пока напарник, как уже бывало, быстро высохнет, но увы! Горло ему Симонян успел разорвать до того, как обратно в человека перекинулся. В ужас пришёл, надо думать, от содеянного, ну ещё бы! Сидел возле мёртвого друга, весь в крови, баюкая его почти отгрызенную голову, когда другие окоповцы подоспели…
Тогда Сим-Сима в «зоосад» и отвезли. До этого выдр в человеческом обличье там никогда не было, ведь если выдра теряла контроль настолько, что грызла горло человеку, то в себя прийти не могла в принципе: это уже было не просто «намокнуть», это называлось «утонуть»! Случалось такое, конечно, «тонули» некоторые выдры, но только в полнолуние, при открытом канале, и всех их пришлось застрелить, потому что единоличным владельцем тел стал дусим, а человеческие души ушли навсегда. «Утонувшие» выдры равнялись диким псам, исследования давно это подтвердили, и тут вдруг — бац! — появился такой странный Симонян, внезапно опровергая сто лет как устоявшиеся представления!..
Уже тогда руководство ОКОПа растревожилось, а уж после того, как в следующее полнолуние вдруг «утонули» ещё сразу две выдры, которые были напарниками, в результате чего щенок вырос в пса, убежал в город и разорвал человека, высокое начальство решило изменить правила работы оперативников. К счастью для спецслужбы, никакие камеры не могли заснять мчавшегося по улице оборотня, что исключало появление соответствующих роликов в интернете, и оставалось обработать только свидетелей-людей, иначе было бы гораздо труднее скрыть произошедшее от общественности. И всё равно правительственный куратор рвал и метал, приказывая закрутить гайки до отказа, лишь бы подобное никогда больше не повторилось. Повезло ещё, что «утонувшие» напарники-выдры на улицу не рванули — видно, их так долго бывшие ручными дусимы сильно привязались к метро, вот и бегали по привычке по переходам и станциям, пока их не пристрелили. Обратно в человека, как Симонян, ни один из «утонувших» не перекинулся — по всем признакам и заключениям врачей-специалистов, они навсегда стали
