Дженсен стоял также прямо и не выражал никаких эмоций, но по совершенно другим причинам. Разглядывая радостную и теплую улыбку отца, он припоминал, что история, которую они преподнесли командованию Флота, состояла на пятьдесят процентов из полуправды, а на пятьдесят — из чистой лжи; вот, например, эта знаменитая теперь тактика, что сработала на Кастелтоне, вполне реальна, но лишь он сам да Шилдз знают, что ее автор — опаснейший во всем Альянсе контрабандист. С шеи Дженсена свисал увесистый Галактический Крест, но он не вызывал никаких чувств вины или стыда. Дженсен поклялся, что теперь, когда он, наконец, получил разведывательно-дозорный корабль с настоящим оружием на борту, он по-настоящему заслужит эту награду и восстановит в собственных глазах свою честь. И рано или поздно, но настанет тот день, когда этот Маккензи Джеймс глубоко пожалеет о том унижении, которому подверг юного офицера Флота. Дженсен не намерен останавливаться на достигнутом, и двигаться вперед он будет быстро и очень далеко. Придет время, и он отомстит. Призовет к ответу своего заклятого врага, взявшего на этот раз над ним верх. Все эти почести, которые он, Дженсен, сейчас принимает, — лишь малая часть большого плана мести.
Ньютон Бедфорт Смайт выглядел просто ужасно: весь желтый, с красными глазами — в общем так, как и должен выглядеть человек, занятый чрезвычайно спешным и жизненно важным проектом. Но даже эта очевидная измотанность не могла скрыть энтузиазма, с которым он ворвался в новый кабинет Мейера.
— Я обнаружил кое-что важное. Первый ключ к тайне, — объявил он. — Если не возражаете. — И торжествующе взмахнув магнитной карточкой, Смайт сунул ее в стоящий на столе адмирала компьютер. Несколько пораженный Мейер успел только мельком взглянуть на наклейку.
Судя по всему, это был служебный рапорт, поступивший от одного из размещенных на планете воинских соединений.
Мейер должен был признать, что следователь не соврал, когда обещал не путаться у него под ногами Если бы не хлопоты, вызванные необходимостью подтверждать в разнообразных отделах право на доступ к чудовищному количеству документов, и не личное беспокойство за судьбу крышки своего стола из красного дерева, Мейер мог бы, даже забыть о присутствии следователя из Конгресса Альянса.
Прежде чем он смог что-то ответить, на экране замелькали картинки.
Роберт Шекли. САГА ПРЕДАТЕЛЕЙ
В День Отправки, мы промаршировали за полковником Бар Кошбой по Бульвару Маккаби к парадному плацу, где Соломон Готшафт, Всепланетный Президент Эрец Пердидо, одарил нас напутственной речью, в которой выразил пожелание показать всей вселенной, или хотя бы той ее части, которая проявит к нам интерес, из какого материала слеплены лучшие сыны Десяти Пропавших Колен Израилевых с планеты Пердидо. Приветствуемые многочисленной толпой, мы продефилировали под сводами гигантских каменных ворот Нового Храма, за которыми ждали грузовики, прямиком доставившие нас в Космопорт имени Теодора Герцла, что находился на самой окраине нашей столицы. Нового Иерусалима. Там мы погрузились на борт космического истребителя «Быстрый» для короткого перелета на дредноут «Кузнец Победы», ожидавший нас на орбите.
Дредноут «Кузнец Победы» семисот метров в длину, весом более чем триста тысяч тонн вмещал команду в две тысячи восемьдесят человек. Нашу сотню разместили по каютам, поставили на довольствие и снабдили автоматическими планами, позволяющими отыскать дорогу к спальным каютам, столовой, тренировочному залу, гарнизонной лавке и рекреационному залу. Офицеры зачитали приказ по кораблю — немедленно занять свои койки, которые одновременно служили амортизаторами, и пристегнуться в ожидании старта.
И вот наступил тот прекрасный миг, когда зазвучали сирены и корпус корабля сотрясла звенящая вибрация включившихся гиперсветовых двигателей. Ощущения движения не появилось, но правила предписывали пристегнуться — в момент старта у новичков иногда случалось головокружение. На расположенных над головами экранах мы могли наблюдать, что происходит с кораблем в данный момент.
