Вот и сейчас, она готова была действовать, потому что знала, что неизвестный орган мертв и не причинит ей вреда, а стало быть, она снова свободна и может сама решать все вопросы, не опасаясь, что ей будут манипулировать.
Она лежала в ожидании, когда экипаж проснется и Сампари даст команду, что пора вставать, приводить себя в порядок, завтракать и отправляться на работу. Она отдернула шторку и увидела, как рука Плахова высунулась из-за шторки и как-то странно подергивается, словно в конвульсиях. Застегнув молнию, она моментально вскочила и осторожно взглянула на Плахова. Тот лежал весь покрытый испариной, мотал головой и подрагивал телом. Его била лихорадка, и было очевидно, что он болен. Луни тут же подошла к Сампари, и осторожно, чтобы не испугать его, произнесла:
— Господин Сампари, проснитесь, пожалуйста, это я Марта Шульц. Мне надо вам что-то сказать.
Сампари отдернул шторку и, протирая глаза рукой, хриплым голосом ответил:
— Что случилось?
— Мне кажется, что Плахову плохо. Взгляните сами, он весь дрожит. У него явно нездоровый вид.
— Только этого не хватало. Сейчас, я только оденусь.
Через минуту он подошел к Луни, которая всё это время наблюдала за Плаховым. Воспользовавшись моментом, она моментально сняла биометрические показатели. Её опасения подтвердились. Температура перевалила за сорок, пульс и давление зашкаливали выше нормы.
— Взгляните сами, у него сильный жар.
— Вижу, — хмурясь мрачным голосом, произнес Сампари, и к немалому удивлению Луни, рукой дотронулся до своего лба.
— Вам тоже плохо? — спросила она.
— Не знаю, но как-то не совсем, чтобы хорошо. Ломит все кости.
— Может быть, разбудить Вильямса и Курманена?
— Пожалуй. Я сейчас, — и повернувшись, пошел будить остальных.
Вскоре стало очевидно, что вся команда, за исключением Луни, чувствует недомогание, кто в большей, кто в меньшей степени. Вильямс сразу же выдвинул идею, что накануне за ужином что-то съели и как итог, отравились. Тут же стали вспоминать, что ели на ужин.
— Возможно, вы и правы, — произнесла Луни, ведь я на ужин ничего не ела, кроме чая, и все же мне кажется странным.
— Ничего странного, — ответил Вильямс, — у каждого своя реакция организма на отравление. Впрочем, сейчас лучше принять какие-то меры, а главное, что делать с Плаховым?
— Черт возьми, где у нас аптечка с медикаментами? — с плохо скрываемой апатией в голосе, произнес Сампари. Его рассеянный взгляд по сторонам говорил, что он чувствует себя все хуже и хуже, и хотя пытается держаться, дается ему это с большим трудом.
Луни взглянула на шефа, и неожиданно решительным голосом произнесла:
— Господа, прошу всех занять свои места. Возможно, все вы инфицированы.
— Какой к лешему инфицированы, — чуть ли не закричал Вильямс, и в то же миг осекся, неожиданно начал кашлять, отчего прикрыл рот рукой. Луни сразу же заметила, как у него по руке тонкой струйкой потекла кровь. Увидев это, Вильямс побледнел, и пятясь задом, буквально плюхнулся обратно на свое кресло, явно не понимая, что с ним происходит. Наступила гробовая тишина. Луни окинула всех взглядом.
— Повторяю. Есть вероятность, что вы все инфицированы. Возможно, вирус был в продуктах, которые вы съели на ужин, ибо без анализа утверждать сложно, но развитие болезни слишком стремительное, чтобы отмахнуться от неё.
В этот момент Курманен, который до этого момента выглядел наиболее здоровым из всех, схватился за живот, и простонав, произнес:
— Кажется, вы правы. По-моему меня сейчас вырвет, — и пулей рванулся в туалет. Было слышно, как его выворачивает наизнанку. В это время Сампари, тихим голосом произнес:
— Госпожа Шульц, свяжитесь с базой. Пусть они срочно вышлют челнок для эвакуации.
— Боюсь, что все гораздо сложнее, чем вам кажется. Вряд ли помощь успеет, если не принять срочных мер. Сейчас я проведу кое-какие исследования, чтобы выяснить, в чем дело.
— Вы что, еще по совместительству и врач?
— Будем считать, что да.
Все настолько плохо себя чувствовали, что на заявление Луни никто не обратил никакого внимания, а лишь послушно легли обратно. Она достала из аптечки аппаратуру и наклеила датчики на виски и грудь Плахова. Тем временем появился Курманен. Его бледное лицо и шатающаяся походка, говорили, что он вот-вот упадет, если ему не помочь. Луни вовремя подставила руку, и помогла ему лечь. Прибор издал оповещение, что данные готовы. Взглянув на них, поняла, что всё гораздо хуже, чем ожидалось. Плахов находился в критическом состоянии. Пульс резко замедлялся, что свидетельствовало о перебоях сердечной деятельности. В этот момент она увидела, что Сампари потерял сознание.
