Времена изменились. Фреда и Эда больше не было, вместо них в зале, похожем на сцену – розовые зеркала в рамках из лампочек, – трудились Питер и Тим. И очень даже неплохо справлялись. Это по их совету Чили теперь зачесывал волосы назад, без пробора, как Майкл Дуглас в «Уолл-стрит».
Чили тоже изменился – он устал изображать уважение к людям, которых считал полными задницами. Момо был нормальным человеком, но парни из его команды, приезжавшие в Майами отдохнуть, все время корчили из себя крутых, ожидая, что он и Томми будут таскать их повсюду и подкладывать девок.
– Эй, – отвечал Чили таким «крутым», – я что, ваш сутенер?
А они срывали злость на Томми, потому что тот как племянник Момо обязан был их поддерживать. В результате Чили постепенно отошел от ростовщичества, оставив себе лишь нескольких постоянных клиентов, с которыми никогда не было проблем. По ночам он изымал машины у неплательщиков для маленьких кредитных компаний, а также помогал местным торговцам и паре казино из Лас-Вегаса вышибать долги – наносил визиты вежливости к тем, кто не платит по счету. Характер его остыл еще на несколько градусов.
Но не настолько, чтобы Чили удержался от ответа:
– Ты так быстро лысеешь, Рей, что скоро стричь будет нечего. Так что позволь ребятам поработать с тем, что еще осталось. Быть может, им удастся закрыть шрам. Или они предложат тебе парик, как хочешь.
Да пошел он! Чили уже знал, что произойдет.
Клиентов в зале не было. Рей Боунс предложил Питеру и Тиму пойти попить кофейку. Те, скривившись, ушли, а огромный цветной парень усадил Чили в парикмахерское кресло и провозгласил:
– Этот человек – человек. Понимаешь меня? Это – мистер Боунс, именно так к нему и обращайся.
Мистер Боунс направился через зал в контору.
– И что ты с ним шатаешься? Работы лучше нет? – поинтересовался Чили у цветного помощника.
– Есть, – согласился цветной, – там все разговаривают по-испански, а мне переучиваться поздно.
Боунс вышел из конторы и стал просматривать имена должников, суммы долгов и даты выплат. Все эти сведения содержались в зеленой тетради, служившей Чили долговой книгой.
– Ты, значит, работал с латиносами – что, к белым людям не допускали, а? – спросил он у Чили.
Чили сказал себе, что пришла пора помолчать.
– Человек с тобой разговаривает, – вмешался цветной.
– Его бизнес кончился, но он об этом еще не знает, – заявил Боунс, оторвавшись от книги. – Эй, слышь, для тебя здесь все кончилось.
– Это я уже понял.
Боунс вновь углубился в чтение:
– И сколько выходило?
– Три с половиной.
– Вот дерьмо, десять штук в неделю. А сколько Момо тебе отстегивал?
– Двадцать процентов.
– Но ты снимал еще двадцать, да?
Чили ничего не ответил. Боунс перевернул страницу, пробежал глазами записи и замер:
– У тебя прокол. Парень должен был рассчитаться еще шесть недель назад.
– Он умер.
– Откуда ты знаешь? Он сам тебе сказал?
Рей Боунс взглянул на цветного – очевидно, надеялся, что его остроумие будет оценено по достоинству, но тот был занят рассматриванием лосьонов для волос и прочего дерьма на столе. Чили тоже не выказывал одобрения. Он сейчас размышлял, можно ли, если Боунс подойдет еще чуть ближе, врезать ему по яйцам, а потом вскочить с кресла и добить его кулаком. Главное, чтобы цветной не вмешался…
– Он разбился, – сообщил Чили, – в том самолете, что сверзился в Эверглейдс.
– И с чего ты это взял?
Чили встал, прошел в контору и вернулся со стопкой «Майами геральд». Он бросил газеты под ноги Боунсу и снова расположился в кресле.
– А ты сам посмотри. Найдешь его в списке жертв. Лео Дево, владелец химчистки «Париж», что на Федерал-хайвей в районе Сто Двадцать Четвертой улицы.
Боунс пошевелил газеты носком своей кремовой туфли в дырочку, хорошо сочетающейся со слаксами и спортивной рубашкой. На первой полосе верхней газеты выделялся крупный заголовок: «117 жертв катастрофы „ТрансАм“». Чили спокойно наблюдал, как Боунс ногой перелистывает газеты, пестревшие заголовками: «Уиндс расследует катастрофу», «Опубликовано предупреждение Уиндшира», «Кошмар наступил сразу же после прощаний». Наконец Боунс добрался до полосы с множеством мелких фотографий: «Специальный отчет: трагический список».
