Вопрос о том, что еще Таисии нельзя есть, был задан не случайно. Если бы она назвала хоть одно блюдо из семи, это было бы равносильно чистосердечному признанию.
Но она не назвала ни одно из них, и с упоением таскала длинные спиральки местного овоща в пряном кляре, который магам есть было категорически запрещено.
Кантарр поднял голову, кивнул Дару и Релю, эльфы тоже не сводили изучающе–вдумчивых взглядов с Таи. И впервые воин подумал, что они трое не так уж друг от друга отличаются. И напарники из них троих получились почти отличные. По крайней мере, спину есть прикрыть кому…
Может быть, Тайфун была в свое время не так уж неправа, когда свела вместе их троих. Но об этом он ей никогда не скажет и тем более, никогда в этом вслух не признается. Мало ли.
— Ну что, — когда блюда опустели, Кантарр поднялся с места, взглянул на Таю. — Детка, тебя можно оставить в комнате одну, или ты найдешь приключения на свою очаровательную…
Недобрый взгляд Таи заставил мужчину расхохотаться и не закончить свою фразу, сказать совсем другое.
— Моя комната слева. Напротив комната Реля. Насколько мне известно, наш обаяшка светлый комнату еще снять не успел, поэтому остановится у Реля. Так что если что–то случится — зови. Ясно?
Тая медленно кивнула. Очень медленно, почти нехотя.
А потом поднялась от стола. Ноги подвернулись, и девушка рухнула вниз, как подкошенная. Кантарр еле успел ее подхватить, не допуская падения на пол. Хотя и перехватил не бережно, а просто рванул на себя. В то же мгновение, в стул, где сидела Тая, врезались две стрелы.
— Вот тьма! — пробормотал Дар, касаясь кончика оперения. — Ядовитые. Светлых. Рель…
Реля уже не было. Подхватив гигантский тесак, темный выскочил на улицу и растворился в набегающих сумерках, словно его никогда не было.
Когда же Дар взглянул на Таисию, он готов был к тому, что девушка сейчас будет биться в истерике, отчаянно рыдать, пафосно спрашивать за что. Но он совершенно не был готов к тому, что девушка с мрачным видом будет смотреть на веревку с двумя грузиками, которые оплели ее ноги и привели к падению, и, судя по всему, злится. Очень и очень.
Дарэль с трудом подавил желание отступить.
Ему, светлому эльфу, легко было считать все ее эмоции. А жаром гнева от Таи несло как от печки. На миг этот гнев показался знакомым. Привычным… но в следующий момент девушка абсолютно успокоилась.
И ощущение, едва–едва пойманное, растворилось, как след на песке перед прибоем.
Кантарр качнулся вперед, слитным движением распутывая ноги девушки.
— Значит так. Одна не спишь. Дислокация меняется. Дар. Организуй нам один номер на четверых.
— Моя репутация будет безнадежно испорчена, — заметила спокойная Тая.
Кантарр подцепил ее за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Серые глаза остались спокойными, и мужчина не мог не восхититься чертовкой.
— Ты понимаешь, что тебя только что могли убить? — спросил он.
— Ну и что? — отозвалась равнодушно Таисия. — Не убили же…
В какой–то момент возникло совершенно не мужское желание. Ударить идиотку, которая не понимает, насколько она рисковала. Насколько она была сейчас на грани смерти. Впрочем, Кантарр удержался. Промолчал. Только показал на лестницу.
— Только после тебя.
Тая взглянула на него, на миг бросила взгляд за окно и двинулась к лестнице.
Что–то было не так…
* * *
Двое сидели на краю утеса. Светлая эльфийка задумчиво разглядывала костюм, парящий перед ней, то и дело что–то в нем поправляя.
Темный эльф молча смотрел в сторону садящегося солнца.
— О чем задумался? — спросила светлая негромко.
— О том, о чем и ты. Правильно ли мы выбрали лошадку для нашего деликатного поручения?
— Не знаю, не знаю, — девушка пожала плечами. — Там видно будет. Если она не полная дура, то она очень быстро поймет, что происходит, когда капля крови касается того амулета, что мы ей выдали. К тому же, мы не соврали ей не словом. Что–то утаили, что–то подали под другим соусом. Но общий смысл — верен. Этот мир — умирает. Этому миру нужен конец света. А то, что для нас это…
— Тихо. — Темный нахмурился. — Тихо, милая. Не надо ничего говорить.
