Взгляд у меня сделался несколько уклончивым, и я пояснил:
– Не думайте обо мне плохо, но я могу вас просветить. – Ники весело посмотрела на меня. – Видите ли, в прошлом году мне удалили аппендикс, и я много смотрел телевизор, пока выздоравливал.
– Так что же такое «Бетазоид»-свадьба?
– Думаю, речь идет о расе, которая играет свадьбу голышом. – Мысленным взором я увидел Ники в такой ситуации.
– Ну что же, – задумчиво произнесла она, – пожалуй, так можно сэкономить на подвенечном платье.
– Только нужно быть осторожным, когда разрезаешь свадебный пирог, – добавил я, и мы рассмеялись.
Зазвучал гонг, и мы с сожалением взглянули друг на друга.
– До встречи, – сказала она, и в глазах ее искрился юмор. – Я надеюсь.
Я ответил улыбкой.
– Или, как говорят на «клингтоне», к'пла.
Я неохотно передвинулся дальше. Шум в комнате усилился, поскольку в баре прикладывались к спиртному. Следующей была женщина с картами таро, которая бросила на стол три любовных карты и кокетливо на меня взглянула. Увы, в волнении она уронила на пол всю колоду, и я увидел, что все карты одинаковые. Потом я пообщался с бухгалтером по имени Мелани, которая призналась, что фильм «Власть девушек» изменил всю ее жизнь. Я мог бы подумать, что она шутит, если бы она не начинала буквально каждое предложение словами: «Я скажу вам, чего мне действительно хочется, чего мне действительно, действительно хочется в мужчине».
И наконец, после женщины, у которой была фобия на белок («Дело в их хвостах, – сказала она, содрогнувшись, – такие пушистые!»), и еще одной нервной особы, которая от волнения так раскашлялась, что ее зубные протезы вывалились на стол, я с огромным облегчением добрался до Ханны – это был мой последний порт захода. Я начал рассказывать ей о том, как провел эти два часа, и особенно о Ники, но она была как-то странно возбуждена.
– Привет, я Ханна, – неожиданно сказала она. Я возвел глаза к потолку.
– Неужели мы должны этим заниматься?
– Я юрист – в некотором роде.
Я вздохнул.
– Я тоже. Но без «в некотором роде». Так что же с вами случилось?
– Мне пришлось уйти. Мои работодатели хотели, чтобы я переместилась.
На моем лице было написано сочувствие.
– Как жаль! И куда же?
– В очередь за пособием по безработице. – Мы улыбнулись друг другу. – Итак, Чарлз, где вы живете?
– В квартире в Хэмпстеде.
– Один?
– Нет, в данный момент в мою свободную комнату незаконно вселилась женщина, которая сильно действует мне на нервы.
Ханна скорчила мне рожу.
– И все-таки вам повезло, что нашелся человек, способный сосуществовать с вами в замкнутом пространстве. По-моему, она просто изумительная.
– Вы правы. Места стало еще меньше, поскольку вместе с ней вселилось ее эго. Однако от нее большая польза в доме. На днях она приготовила мне обед, и это было настоящее пиршество. Это были золотистые хлопья из кукурузы, покрытые сахарной глазурью, и она залила их соком коровы. Она сделала это так вдохновенно!
– Возможно, в тот день она забыла сходить в супермаркет, – сухо предположила Ханна.
– Но она хотя бы не сожгла их в кои-то веки, – заметил я, – так что получилось не так уж плохо. А где живете вы?
– Мне повезло, – ответила она. – Я живу с чудесным парнем.
Я откинулся на спинку стула.
– Правда? Что же в нем такого уж чудесного?
Ханна не отводила от меня глаз, и сейчас ее взгляд словно бы наэлектризовался.
– Он добрый и забавный, спокойный и умный, очень компанейский, и я за ним как за каменной стеной.
Я почувствовал, что краснею.
– В таком случае, гм-м, похоже на то, что вам здесь нечего делать.
И вдруг на глазах у Ханны выступили слезы.
– Проблема в том, что я не могу высказать ему свои чувства. За последние несколько недель столько всего произошло, что сейчас совсем неподходящее время для нас обоих. Это будет роковой ошибкой, которая все погубит. Как вы думаете, что мне делать?
На наших лицах был написан страх. Все случилось так неожиданно, что мое основное правило – не больше одной грандиозной эмоциональной встряски в декаду – было нарушено. С того самого момента, как Ханна меня поцеловала, я уже что-то предвидел и не раз задумывался на эту тему. Но сейчас я оробел перед огромностью того, что могло произойти в ближайшие несколько секунд. Я был не готов, я не успел приготовиться. Где мой блокнот, в котором я мог бы сделать несколько заметок? Где мои книги, в которых я нашел бы закон о влюбленности в твоего лучшего друга? А как насчет Акта от 2002 года, предостерегающего от нового романа после разочарования в любви к другой? В библиотеке «Баббингтона» должен быть зафиксирован какой-то прецедент, описание которого поможет мне справиться с этой ситуацией. Готов ли я к тому, что может стать самым крупным объединением и приобретением в моей жизни?
