Его изумило, что фотографий стало не только меньше, но они как будто переменились, то есть стали другими. «Ну и дела, — подумал он, — и когда это она успела заменить фотографии другими? И зачем? Вообще-то она явно чокнутая. И что за странные условия она поставила? Оставляйте на ночь свет в ванной. Видно с моря. При чем здесь море? А, ерунда какая-то». Студент рассмеялся беспечно и радостно впервые не только за этот день, но, может быть, за весь этот немыслимо напряженный жаркий месяц. Наконец-то все у него получилось именно так, как он замышлял. Попал в институт. Это ли не чудо? И еще одно чудо квартира, да за такую смехотворно ничтожную сумму. Столько удобств! Комфорт! Главное — полное уединение. Теперь, пожалуй, можно наконец-то и отдохнуть по-настоящему. Сесть и отдохнуть. Закурить не спеша и любоваться видом на море. А, черт, ведь у него кончились сигареты. Эта проклятая старуха так его запутала, что он в спешке забыл купить сигареты. Ну, ничего страшного, можно спуститься и купить. И вообще теперь, когда у него свой дом, куда он может приходить когда вздумается, в любой час дня и ночи, и никто не остановит его расспросами, неплохо было бы выйти и прогуляться по городу, просто пройтись по улицам, скверам.
«Сейчас я это и сделаю, — решил студент, — заодно и сигареты куплю. Но сперва побреюсь, приму душ, раз в моем распоряжении целая ванная комната, надену свежую рубашку и пойду гулять».
Он зажег фитиль газовой колонки, разделся и почувствовал, как упруго бьют по телу теплые струи воды, снимая с него напряжение последних дней, усталость, тревоги и опасения минувших суток. Слава богу, все так прекрасно устроилось…
Студент чисто выбрился, прошел в переднюю, раскрыл чемодан, взял свежую кремовую рубашку, надел ее, сдернул простыню с зеркала, причесался и вошел в комнату. Приблизился к окну. Вечерело, море и небо меняли свои цвета. Очевидно, из-за этого море показалось ему ниже, чем оно было, когда он впервые вошел в комнату. «Какой изумительный вид!» — подумал студент и машинально потянулся к пепельнице на столе, откуда поднимался легкий дымок и на краю которой тлела сигарета. Студент глубоко затянулся, вглядываясь в необъятный простор за окном, и внезапно вздрогнул. Ведь у него же не было сигарет! Откуда она взялась и, главное, когда он успел ее закурить? Не сейчас же… Да и осталась от нее только половина, значит, тлеет здесь давно. А с каких пор? Не могла же ее оставить старуха. Так долго она, сигарета, не дотянула бы… Значит, ее закурил и оставил в пепельнице, перед тем как принять душ, он сам. Но, убей бог, студент не помнил, как, когда, каким образом он ее нашел и закурил. «Рановато начинается у меня склероз, — усмехнулся студент, — в конце концов, кто же, как не я, мог ее закурить?» Он поймал себя на том, что как бы успокаивает себя, и это ему вовсе не понравилось. Вообще, несмотря на прелесть столь удачного варианта, что-то ему не нравилось, что-то его тревожило, но что именно, понять он не мог. Он снова обвел взглядом фотографии. Удивительные лица, они не запоминаются, сколько в них не вглядывайся. Даже этот, предполагаемый сын старухи. Студенту почему-то показалось, что он здесь, на этой фотографии, улыбается, а сейчас, внимательно всматриваясь, он никакой улыбки не заметил, скорее даже хмурое, недовольное лицо, какие-то печальные, затравленные, как и у его матери, глаза, конечно, если она в самом деле ему мать. Студент отвернул край простыни на стенных часах: было двадцать пять минут шестого. «Ну вот, — сказал студент, — и часы у них безбожно отстают. Сейчас, наверное, уже половина восьмого». Он принес свои наручные часы из ванной — снимал их перед душем. «Да, конечно, двадцать пять минут восьмого».
Весело насвистывая, студент покинул квартиру, запер дверь, вызвал лифт, вошел в него и нажал на кнопку первого этажа.
Студент вышел из подъезда на пустырь и, пройдя несколько шагов, оглянулся на свой дом. Удивительно, но дом производил впечатление нежилого — будто его отстроили, сдали, но еще не заселили. Все окна, двери на балконы были наглухо закрыты. Нигде ни веревки, ни антенны, ни зелени, ни занавески, ни света. Был тот час предвечернего безвременья, когда зажигать уличные фонари рановато, но вместе с тем без их света уже довольно сумеречно. Студент прошелся немного по пустырю и еще раз оглянулся на дом, пытаясь определить окно своей комнаты. Это было несложно — последний этаж и крайняя, угловая квартира слева. Вон то самое окно, его окно с видом на море. А это что такое — два выступа слева? Студент пригляделся и догадался, что это опорные балки балкона, которого не было, и заколоченная дверь в его комнате вела именно сюда, на несуществующий балкон. Несуществующий? Но почему? Его забыли достроить? Или он обвалился? Может, торчащие балки, наглухо заколоченная дверь в его комнате таят в себе какую-то мрачную тайну?
