– Ты лжешь! – нахмурившись, выкрикнул он.
Наши взгляды встретились, я почувствовал, как его гнев быстро сменяется ужасом.
– Нет… нет, это неправда!
– Будущее можно изменить. И оно уже изменилось. Друзья Жаарра сейчас снимают блокираторы с реактора и наращивают его мощность до критического уровня, превращая его в огромную термоядерную бомбу. Ты проиграл, Амар, корабля тебе не получить, твоих соратников арестовали.
Амар застыл, глядя на меня, на скулах его заиграли желваки, ему не хочется верить в это, но его предчувствие подсказывает, что я прав.
– Что ж. Тогда мне придется покинуть вас. Если все, что ты говоришь, – правда, то мне придется вновь уходить в подполье. Придется опять менять облик, создавать новую сеть и придумывать план, как добраться до «Арарата».
Он развернулся и не спеша пошел к Валентине.
– Зачем ты к ней идешь, засранец?! – взревел я.
– Не волнуйся, я не собираюсь убивать Валю. И не собирался. Я знаю, что ты ее до сих пор любишь, что вы когда-то были женаты, хотя она это не афишировала, да и ты ни разу об этом не проговорился. Именно поэтому я хотел сыграть на твоих чувствах, но не получилось.
Он остановился перед Валей, с теплотой посмотрел на нее, пальцы осторожно погладили по волосам.
– Когда я грозил, что убью ее через пятнадцать минут, – это был блеф. Я быстрее лишил бы себя жизни, чем нанес ей хоть какой-то вред. Я мог бы улететь и оставить вас, но есть одна небольшая загвоздка, – сказал он, повернувшись ко мне. – Я тоже люблю ее. Ой, не надо так злобно смотреть на меня. Вы расстались, теперь она моя.
Тело мое словно парализовало, я чувствовал, как Амар сдерживает меня, словно он вот здесь, рядом, и физически держит меня за руки. Я попытался вырваться из невидимого захвата, освободиться, но мое тело не подчинилось. Это нечто сродни сонному «параличу», когда тебе кажется, что ты проснулся, но не можешь пошевелить и пальцем, вроде бы полностью ощущаешь тело, но оно отказывается двигаться.
Он заберет ее и скроется в неизвестном направлении, и его точно не найдут. В этом я абсолютно уверен, нужно остановить его, не дать забрать у меня Валентину. Двигайся! Ведь это мое тело, оно должно подчиняться мне. Он сказал, что во мне пробудились псионические силы, значит, я могу ему противостоять, могу разорвать эти оковы. Черт, только вот я никогда этому не учился и не знаю, как это делать, но сейчас не время печалиться. Нужно просто двинуться, нужно быть уверенным, что у меня получится, надо представить, как мои руки начинают двигаться. Как делал Кирилл? Он представлял, что предмет взлетает, и предмет взлетал. Мысль материальна! Так что двигайся!
Амар протянул руку, чтобы поднять Валентину с кресла, но вдруг замер, его глаза в ужасе расширились, он резко обернулся. Раздался легкий хлопок преодоления звукового барьера. Амар вздрогнул, застыл, его взор медленно опустился вниз.
– Я удивлен, что ты смог противостоять моей силе. Но ты даже не знаешь, с кем пытаешься бороться, – прошептал он, резко развернувшись в мою сторону.
В нескольких миллиметрах от его скафандра застыл металлический шарик. Я снова нажал на спусковую скобу. Шарики, застывшие в миллиметре от его шлема, с легким звоном упали на пол. Я хотел было продолжить стрельбу, но Амар сделал легкое движение пальцами, и рельсотрон вылетел у меня из рук. А в следующее мгновение я почувствовал, как ноги отрываются от пола. Я стремительно полетел назад, через миг спина с тяжелым лязгом ударилась о стену.
– Ты посмел бросить вызов мне? Если бы сидел смирно, все было бы хорошо, но теперь придется и тебя наказать.
Наши взгляды встретились. Внезапно его глаза стали ближе и заняли весь обзор, я не видел ничего, кроме его глаз. Жестоких и холодных. Все звуки пропали, в голове раздался писк, а от боли заломило виски. Я попытался отвести взгляд, но не смог, попытался двинуться, но не ощутил тела. Я почувствовал тепло в ушах, оно медленно поползло вниз, по шее, перед глазами также появилась кровавая пленка, слезы потекли по лицу.
Вот оно, то, что он сделал с Кириллом. Такое чувство, что он выдавливает мозг. Надо остановить его, иначе я просто упаду. Нельзя сдаваться, даже если он самый сильный псионик, даже если у меня нет и шанса на победу. Я не могу позволить себе сдаться. Проигрыш равносилен смерти, я больше не выдержу этой мрачной и одинокой жизни. Сейчас, когда между мной и Валентиной вновь вспыхнул тот огонь, я не могу просто отказаться от нее, проиграть!
