«При имеющихся на заводе 850 станках, считая в том числе и все старые, приспособленные и переделанные станки, на 110 разработках в 10 рабочих часов нельзя выполнить уроки в 200 изделий в день, следовательно, для выполнения наряда в 50 тысяч винтовок в год необходима вторая ночная смена рабочих, необходимо пустить в работу все двигатели, а для этого надо принять второй штат машинистов и турбинщиков».
Завод работал в убыток, имел, по словам Мосина, «громадный накладной расход». Поэтому Сергей Иванович и предложил увеличить выпуск винтовок до 75 тысяч в год, предварительно проведя реконструкцию и переоснащение предприятия. В конце своего рапорта Сергей Иванович писал так:
«С получением нового устройства Сестрорецкий завод вполне оправдает свое историческое значение, которое дано ему основателем завода императором Петром Великим».
Собственно, просил Мосин не так уж много: 200 тысяч рублей, чтобы устроить центральную электрическую станцию, действующую водой, так как 180 л. с. имевшихся на заводе паровых машин и газовых турбин было явно недостаточно. Одновременно Сергей Иванович испрашивал 184 с половиной тысячи рублей на приобретение новых станков — другого решения быть не могло, ибо приходилось только удивляться, как на столь древних, вибрирующих и громыхающих, стонущих от старости развалюхах умудрялись мастера выделывать детали винтовки? Но и при всех стараниях этих искусников браку выходило больше половины от сделанного. Терпеть такое положение Мосин не мог. Потому-то он так настойчиво просил деньги, предлагая даже изъять их из резервного или иного фонда.
Свои предложения Мосин базировал на трезвых расчетах. Ежели бы его план осуществился, то удалось бы сократить стоимость каждой винтовки на 81 копейку. И, даже несмотря на то, что еще предстояли траты на строительство нового производственного здания, общая сумма экономии составила бы ежегодно около 120 тысяч, а значит, всю испрашиваемую нынче сумму завод мог бы вернуть через четыре года.
Это была только одна сторона дела. Сергей Иванович полагал заново поставить все лекальное и инструментальное хозяйство, для чего просил перевести целиком из Петербурга в Сестрорецк инструментальный отдел трубочного завода. Недруги утверждали, что, мол, инструментальное производство — это навязчивая идея полковника Мосина. Но они не понимали или не хотели понять, что без отличного поверочного инструмента, без совершенно единообразных лекал и шаблонов невозможна выделка добротного оружия. В этом Сергей Иванович был абсолютно убежден, его четвертьвековой опыт конструктора и инженера убедительно свидетельствовал: только закосневший в рутине, технически неграмотный человек верит, что современное оружие можно делать дедовскими способами!
В своем нервами написанном рапорте он утверждал:
«С новым устройством вверенный мне завод, кроме своего прямого назначения, всегда сможет выполнять любое поручение оружейного отдела Артиллерийского комитета как по постройке разных приборов, так и по проектированию новых образцов лекал, частей ружья и даже самих ружей».
Как далеко смотрел Сергей Иванович! Он мыслил широко, закладывая основы опытной проектно-конструкторской базы, которая была развернута уже без Мосина после Октябрьской революции. Сергей Иванович хотел устроить завод так, чтобы самые даровитые слушатели Артиллерийской академии, проходя практическое знакомство с живым делом, приобщались и к проектированию оружия. Изобретатели известные, имеющие свои образцы, могли бы воплощать их здесь в металл, дорабатывать, доводить до необходимых кондиций.
Мосину пришлось преодолеть немало препон на пути воплощения своих замыслов в жизнь. Сам генерал-фельдцехмейстер оказался сущим двуликим Янусом. Он одобрил все без исключения предложения начальника завода, но денег не дал! Он повелел изыскать средства на заводе, из его «экономических сумм» [21]. Столь архимудрое, по-своему «соломоново» решение, поставило предприятие и его начальника в крайне затруднительное положение. Пришлось все силенки поднапрячь, просить рабочих — благо, они понимают, что идет на пользу России, а что ей во вред — не пожалеть трудов своих. Не за одно лето, конечно, как полагал сделать Мосин с помощью ГАУ, и не по всем параграфам, но многое удалось свершить. Во всяком случае, если за год до его прихода на завод в арсеналы было отправлено всего 16 тысяч винтовок, то в 1895 году — 71 тысяча. Рост стремительный. Удалось устроить и инструментальную мастерскую, которая, без сомнения, стала одной из лучших в России и во всей Европе. После всех преобразований завод помолодел, налился новой силой, словно его живой водой окропили.
