— Через месяц…
— Чертежи выдавать по мере готовности, немедленно, не ожидая окончания деталировки всех групп. В первую очередь дадите чертежи по корпусу… Все доработки — по ходу дела. День и ночь работайте. Завтра я позвоню начальнику бронетанковых войск и договорюсь о немедленном рассмотрении проекта[124].
Тут же директор дал указание планово-экономическому отделу и главной бухгалтерии открыть финансирование проектирования новой машины за счет средств завода, и работа пошла в исключительно быстром темпе, давно привычном для коллектива кировцев.
Партийный комитет Кировского завода на Урале. 1943 г. Сидят слева направо: А. Е. Алексеенко — заместитель секретаря парткома, И. М. Зальцман — директор завода, Ж. Я. Котин — главный конструктор, Л. С. Баранов — второй секретарь Челябинского обкома ВКП(б), Н. С. Патоличев — первый секретарь Челябинского обкома ВКП(б), С. Н. Махонин — главный инженер завода. Стоят: Рыжков — секретарь комитета ВЛКСМ Кировского завода, У. З. Каримов — член парткома, П. Е. Саблев — заместитель секретаря парткома, В. И. Силуянов — председатель завкома, И. И. Сафьянц — заместитель секретаря парткома, Редько — первый секретарь Тракторозаводского райкома ВКП(б) города Челябинска, М. Д. Козин — парторг ЦК ВКП(б) на Кировском заводе, В. И. Беспалова — член парткома, В. С. Козлов — начальник OTK завода, член парткома.
Над завершением проектных работ трудились совместно конструкторы серийного производства Кировского завода и проектировщики Опытного завода. Основная тяжесть выполнения задания легла на плечи Духова и Балжи, на опытного, идеально знающего дело Троянова, на вооруженцев Крученых и Федоренко. Выпуском чертежей нового оригинального корпуса занимался молодой инженер Таротько. Горячие дни работы над танком ИС-3 вспоминает конструктор М. И. Креславский: «Красивая с конструкторской точки зрения форма танка поражала своей рациональностью. Овальная обтекаемая башня предусматривала дифференцированную толщину брони, что увеличивало ее противоснарядную стойкость. Все узлы, монтируемые в корпусе танка, проходили испытания на стендах Опытного завода…» И далее Креславский показывает, как далеко умел смотреть вперед главный конструктор тяжелых танков: «В это время коллектив конструкторов Опытного завода под руководством Котина наряду с работами по совершенствованию жизненно важных узлов серийных танков, помимо работ над проектом танка ИС-3, занимался проектированием следующих моделей тяжелых танков ИС-5, ИС-6 и артсамоходов большой мощности. В этих машинах было много общего с прежними машинами по конструкции ходовой системы. Различались они в основном вооружением и отчасти силовыми передачами. Танк ИС-6 имел механическую трансмиссию, а танк ИС-7 впервые в Советском Союзе получил электротрансмиссию. К концу 1944 г. были изготовлены в металле и в 1945 г. частично испытаны опытные образцы этих машин…»
Но основные усилия конструкторский коллектив сосредоточил все же на танке ИС-3. Время окончания работ по этому проекту Ж. Я. Котин совершенно определенно назвал в одной из своих послевоенных бесед с журналистами: «В последних числах октября 1944 года первый экспериментальный образец нового танка вышел из ворот завода и подвергся испытаниям на Бродокалмакском тракте»[125].
Опытный образец нового тяжелого танка испытатели обкатывали по ночам, а затем погрузили на железнодорожную платформу и отправили на полигонные испытания в Москву. Заместитель командующего бронетанковыми войсками Красной Армии маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров с группой генералов-танкистов, осматривая танк, обошел машину со всех сторон, поднялся наверх, влез внутрь танка, сел на сиденье механика-водителя и, выслушав подробный доклад М. Ф. Балжи, сказал:
— Вот такая машина нужна армии![126].
После войсковых испытаний машину осмотрели представители Ставки Верховного Главнокомандования Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Они и взяли на себя труд доложить о новой машине Верховному Главнокомандующему, который не стал настаивать на своем прежнем мнении и подписал решение ГКО о приеме танка ИС-3 на вооружение и к производству его на Кировском заводе.