Как говорится, — и еще был случай... Иду по штреку вниз, несу ящик с приборами. Вдруг слышу и, обернувшись, вижу: за мной мчится лошадь с пустыми вагонетками, без коногона. Свист слышен издалека, штрек узкий, деваться некуда. Бегу изо всех сил, но лошадь догоняет. Вижу нишу с низеньким трансформатором и впрыгиваю на него, успев подумать: прыгать на низкое напряжение. Я в резиновых сапогах, целых и сухих, и все обошлось, но когда промчались лошадь и вагонетки, увидел, что мог их пропустить, прижавшись к стене штрека. Стало досадно, стыдно, и я никому не рассказал об этом. Был какой-то третий случай, после которого долгие годы на руке остался большой шрам с крапинками въевшейся угольной пыли, но что это было — уже не вспомню.
Нередко на шахты бывали срочные выезды. Они назывались аварийными, хотя на аварии мы не выезжали — для этого есть горноспасательные станции. Такие вызовы делались для предотвращения аварий. В шахты беспрерывно подается воздух, а из шахт беспрерывно откачивается вода. Вентиляторы и насосы, каждый со своим мотором, мотор дублируется. Если отказывает один из них – включается резервный, если выйдет из строя и резервный — авария неизбежна. Когда на шахте выходил из строя мотор вентилятора или насоса, из нашего цеха выезжали слесаря и я. Подсобных рабочих давала шахта. Ремонт мотора на месте, такой, к примеру, как замена подшипников, — случай редкий, с этим, обычно, справлялась шахта. Чаще требовался капитальный ремонт, и мы ставили отремонтированный мотор, находившийся в запасе на шахте или на нашем заводе. Такие вызовы поступали в любое время — выезжали с завода и из дома.
Слесари, с которыми я ездил на шахты, на заводе занимались разборкой привезенных в ремонт моторов и сборкой отремонтированных. За эту работу отвечал мастер, и после первой поездки по вызову шахты я сказал Каслинскому, что у меня нет опыта в этом деле.
— Пусть вас это не смущает, — ответил Каслинский. — Выезжают слесари высокого класса.
Они прекрасно знают свое дело и найдут выход из любого положения. А для вас это — возможность набраться опыта.
Таких слесарей было трое, выезжали по два. Я принудил себя присматриваться к их работе и помогать им, они охотно делились опытом, и я освоил сборку моторов.
Часто в вентиляционной или насосной камере, где и так тесно, присутствовали какие-то люди, наверное, из начальства. Их неуверенные советы и замечания — «А, может, так лучше?»
— слесари пропускали мимо ушей, говорили, разве что, – «Подвиньтесь», – а иногда и раздраженно — «Та не заважайте». Однажды мы втроем прикидывали как лучше что-то сделать.
Один из присутствующих, молодой, но полный и представительный, что-то нам говорил, мы не обращали внимания. Вдруг его рука сжимает мне плечо.
— Вы — Горелов?
— Ну, я — Горелов.
— Так слушайте, что я говорю.
— После скажете.
— А я говорю вам — слушайте.
Но нам не до него. Я рывком освобождаю плечо, делаю последние проверки и даю команду — включать. Мотор работает. Этот человек подходит ко мне.
— Давайте познакомимся. — Он называет свою фамилию и добавляет: — Главный электрик треста. А теперь — о вашем поведении. Я вам давал разумный совет. А вы как себя ведете?
— Ваш совет я не слышал. Лучше не давайте советов под руку.
— Ого, как вы разговариваете!
— А что? Мотор работает нормально?
— Хотите сказать — и без ваших советов? Не дерзите. И не думайте, что вы самый лучший специалист. А совет мой был... — он изложил совет. Совет был толковый.
— За совет спасибо, при случае воспользуемся. Откуда мне было знать — кто вы такой? Могли бы и представиться. С советами тут... кому не лень, только мешают работать.
Едем на линейке по домам. Давно уже ночь. Один из слесарей говорит:
— Вот уж — век живи, век учись. Совет правильный. Но отшил ты, Григорьич, его тоже правильно — пусть под горячую руку не суется.
— А вы его тоже первый раз видели?
— Мы его давно знаем.
— А за что вы его не любите?
— А чего его нам любить или не любить? Он сам по себе, мы сами по себе. Важный он только. Не здоровается даже.
В шахтах бывал много, сам и со слесарями, но нерегулярно — то несколько раз подряд, то с большими перерывами. Бывало и так, что Каслинский давал мне возможность отдохнуть и отправлялся вместо меня.
