В. Б. То есть нас ждет эпоха нового варварства?
И. Ш. Будут ли "темные века"? Это зависит от того, как будет решена проблема наследника западной цивилизации. Существует и сегодня ряд культур, способных сыграть эту роль. Китай, Индия, Латинская Америка, и, конечно, Россия. Мне кажется, что Россия занимает особенное место, она в себя вобрала много элементов западной цивилизации. Если бы наследником оказалась Россия, то человечество обошлось бы без эпохи "темных веков". Не было бы нового варварства, но сменился бы характер цивилизации. Для этого сама Россия должна уцелеть. Для меня развал западной цивилизации очевиден. У них уничтожается национальная основа государства, растет агрессивность особого свойства. Понятен терроризм в бедных странах, а когда в США в школу приходит мальчик с автоматом и начинает стрелять по друзьям и подружкам здесь отсутствует логика обычного террора. При этом из шести выстрелов шесть попаданий. Оказывается компьютерные игры на попадание вырабатывают меткость.
Сейчас кажется, что у России нет шансов выжить, очень мощное давление Запада, но я уверен, что это давление скоро закончится, главное выдержать. Сравнить можно с татарским игом. Конечно, у русских княжеств не было реального шанса освободиться, если бы не подточилась изнутри сама Орда
В. Б. Значит, нам надо, как Александру Невскому, тянуть время и копить силы, договариваться с новой Ордой (помните, у Николая Рубцова: "Иных времен татары и монголы"), а внутри страны сосредотачиваться и хранить свои традиции, свою литературу? И тогда возможно, что Россия станет новым центром цивилизации?
И. Ш. Такой шанс есть. Нам нужна удача, чтобы пережить гибельное время. Вот это - реальная задача русской национальной интеллигенции: духовно готовить Россию к новому цивилизационному подъему. Задача русской литературы.
В. Б. А кого из русских писателей ХХ века вы бы назвали среди духовных лидеров нации?
И. Ш. Наша литература замечательна. Блок, Бунин, Есенин... Единственно, не понимаю, когда в этот ряд попадает Максим Горький. Человек, который написал "Песню о соколе", мне не представляется значительным художником. Но, тем не менее, почему-то к нему как к равному относились и Чехов, и Толстой, и Бунин. Чего-то я, может быть, не понимаю в нем. Вадим Кожинов мне много говорил восторженного о "Климе Самгине", я начал читать скучища... А вот Сергей Есенин - невероятной глубины, тонкости и мистичности писатель. Иногда он писал такие вещи, которые и Пушкин бы не написал. Да, конечно, Шолохов, Булгаков, Платонов. А с Горьким просто казус. Я даже понимаю ценителей Маяковского. При всей его злобности он обладал магией слова, против которой ничего не скажешь. И, конечно, ХХ век заканчивается Александром Солженицыным и всей деревенской прозой - Белов, Распутин, Носов...
В. Б. Какое место вы отводите Александру Солженицыну? Каково ваше отношение к его творчеству? Как вы познакомились с ним?
И. Ш. Литература, как и история, идет неровными шагами. Всегда в тяжелые времена России дается подпорка в виде литературы. Вдруг рождается целый ряд крупных писателей, необходимых народу. Одним из таких и стал Александр Солженицын. А историю нашего знакомства описал сам Солженицын в мемуарах. Я мало что могу прибавить. Был опубликован "Один день Ивана Денисовича" - ярчайшая вещь. Затем стали ходить какие-то самиздатские материалы, "Раковый корпус"... А он приглядывался к интеллигенции. Делал таким образом: заходил к кому-то, зная что там есть и другие люди, интересные ему. И уже во время встречи сам решал, с кем знакомиться, с кем поддерживать отношения. Когда он ко мне зашел, поразил своим видом. Я видел до этого его изможденный портрет с книжки "Один день Ивана Денисовича". Наполненный скорбью, печалью.
И вдруг приходит такой с рыжей бородой, как шкипер какой-то, веселый человек. Я даже онемел. "Это вы - Игорь Ростиславович?" Я так удивился, что не сразу ему ответил... Его место, мне кажется, в плеяде писателей, реально повлиявших своими книгами на русских людей.
В. Б. Раз уж мы заговорили об Александре Солженицыне, хочу вас спросить, как вы, Игорь Ростиславович, занялись общественной правозащитной деятельностью? Вы - известный математик, лауреат многих премий, человек, обласканный властью,- и вдруг заняли такую жесткую позицию. Почему? Каждый шел к своей борьбе сам. Александр Зиновьев, Владимир Максимов и другие, также как и вы, уже обретя известность, бытовое благополучие, шли на конфликт с властью. Каков ваш путь?
