Глава вторая
Алексей Скворцов, сын Валдайского
Он ощутил усталость мгновенно, как только окружавшие его люди пришли в радостное возбуждение. Алексей видел — они кричат, хотя не слышал их слов; его толкали в плечо, пожимали руку, а он тупо смотрел, как вращались валки и величаво плыла меж ними полоса, свертываясь в рулон в конце стана, при свете прожекторов сталь синевато поблескивала. Алексей так устал, что хотелось тут же, прямо у пульта, лечь на пол, но он увидел, как бежит по пролету директор, живот у него, обтянутый свитером, колыхался. Директор чуть не сбил Алексея с ног, обнял, уколол щетиной: его, видимо, подняли с постели, и он не успел побриться, от него пахло мятной зубной пастой.
— Ну, Алексей Петрович, ну, дорогой! Ни тебя, ни твоих ребят не обижу! Орлы! Как есть орлы!
Мясистое лицо директора начало расползаться перед глазами, Алексей успел подумать — сейчас упаду, но, наверное, это поняли и другие: Гоша Белозерский подхватил под руку:
— Плохо, шеф?
У Алексея не было сил даже ответить.
Директор засуетился:
— Давайте в мою машину. Отоспитесь. А в четыре — торжественный пуск, потом пируем.
Во дворе ему сделалось легче. Светало. Алексей, прикрыв глаза, жадно вдохнул свежий воздух. Едва он с ребятами вышел из проходной, как увидел лес: снег лежал кое-где на ветвях темных елей, а за елями — знакомые изломы гор, но на них не было снега: темно-серые отвесные плиты, отполированные ветрами, и там, где они соприкасались с небом, пролегала зубчатая едва приметная линия — отблеск лучей встававшего за плотными облаками солнца. Ему показалось — световая линия издает звук, какой издают высоковольтные провода; эту музыку не каждый умел слушать. Алексей Скворцов умел, в звуках, идущих от гор, улавливал зов пространства и сейчас сразу почувствовал, как жаждет покинуть эти места. Ему вовсе не нужно торжество, пусть празднуют монтажники, заводские ребята, — они тут бились с новым станом целый год и так сумели напортачить, что Алексей со своими чуть не чокнулся, пока не докопались до сути… Конечно, он здесь, в Засолье, все равно чужой; заводские сегодня станут говорить речи, потом за длинным столом в местном ресторане «Лада» поднимут тост за Скворцова и его группу, а через неделю забудут, кому они обязаны. В газетах напишут: стан пустил завод, хотя директор не поскупится, отвалит группе столько, что монтажники заскрипят зубами от зависти, и объединение не поскупится — все ведь понимают, что значит уложиться в срок. А у них стан пошел на две недели раньше, хотя еще три месяца назад все казалось безнадежным. Но разве дело только в этих деньгах? Алексей приехал сюда, выручил, и делать ему здесь больше нечего.
Всю дорогу, пока ехали к гостинице — старому, обветшавшему зданию, где каждому из его группы отвели номер, а для него расщедрились на полулюкс с цветным телевизором, Алексей не мог оторвать глаз от световой полосы, окаймляющей горы.
Когда они выходили из машины, Гоша Белозерский участливо спросил:
— Тебе помочь?
— Не надо, отлежусь.
Алексей принял душ, забрался в постель и усмехнулся. Вот ведь какая странная вещь: ребята его работали почти сутки, не вылезая из цеха, потому что он твердо ощутил — сегодня они все закончат и нельзя останавливаться, он знал — этот яростный рабочий азарт передался всем ребятам, и если нужно было бы работать еще пять-шесть часов, никто бы не ушел со своего места, и у него бы хватило сил, но стоило ему увидеть — дело завершено, как тотчас и силы оставили. Он прикрыл глаза, и сразу в темноте замельтешили странные схемы, обрывы, горящие цветные провода, начал метаться от удушливого запаха гари, хотелось вырваться из этой темноты, но его давило к земле, и он покорился… Алексей проспал часов шесть; когда проснулся, пружинисто вскочил, сразу почувствовал, как напряглись мышцы: подошел к окну, отдернул бархатную штору и снова увидел за поселком горы. Он думал — полоса, окантовывающая их, исчезла, но она существовала, отделяя вершины от тяжелого, непроницаемого неба. И снова он услышал странный звук, идущий от этой полосы, и улыбнулся, может быть впервые за множество последних дней, потому что решил: сегодня же будет в Москве, вот соберется и сразу же двинет в аэропорт…
