Когда я вернулся в райотдел, мне сообщили, что меня ждет какой-то "полупьяный". У моей комнаты действительно сидел Мишка и плевал на пол. Я попросил нашу уборщицу принести мокрую тряпку. Мишка сделал все, что положено.
- Заходите, гражданин Полупанов, - сказал я. - Почему вы не явились в назначенное вам время?
Он сел, положил руки на колени и принялся их гладить, будто хотел привести в порядок свои брюки, которые нуждались в этом, судя по всему, со дня покупки.
- Занят был. На работе. Я - трудящий человек.
Вошел Яков и сел на подоконник.
- Это обязательно? - хмуро кивнул в его сторону Мишка.
- Это нам решать, хорошо?
- Да уж конечно... Ваша сила.
- Вот именно. Так, первый вопрос - зачем вы заходили вчера к Всеволожским?
- Говорил уже: Пашку проведать.
- Вы его друг?
- Знакомый. Какая у нас дружба?
- Когда вы его видели в последний раз?
- Не помню. Давно.
- Почему же давно? Ведь вы работаете вместе?
- Ну? Из Пашки какой работник?
Я не мог оторвать взгляда от его рук, переглянулся с Яковом. Мишка это заметил и снял руки с колен, попытался засунуть их в карманы брюк.
- Руки на стол! - вдруг гаркнул Яков.
Мишка вздрогнул и положил руки на стол - ладонями вверх. Яков схватил его правую руку и повернул: костяшки пальцев припухшие, суставы в ссадинах, уже заживших, но недавних.
- Кого же это ты так бил, не жалея собственных костей?
- Не бил - оборонялся. Кого - не помню и не знаю. По пьянке какой-то урка навалился.
- Яков, побудь здесь. - Я вышел в соседнюю комнату и позвонил Павлику.
Он снял трубку сразу, будто сидел у телефона и ждал звонка, не моего, естественно.
- А, князь... - разочарованно приветствовал он меня. - Я нынче никого не принимаю - мигрень и подагра. А дворецкий запил, некому к телефону подойти...
- Паша, ты заявлял в милицию, что тебя избили?
- А меня никто...
- Хватит, Павел, не дури! Пиши заявление. Продиктовать? И ко мне, сейчас же.
- Нет, Сергей Дмитриевич, не буду.
- Ты что?
Он долго молчал.
- Нет, не буду. Там, знаешь, люди какие страшные. Еще хуже будет. И тебе не советую с ними связываться...
- Паша, - я еще надеялся пристыдить его, - ты же сам просил за тебя заступиться! А теперь - в кусты?
Он не ответил и положил трубку. Я снова позвонил - бесполезно - и вернулся в кабинет.
Яков встал из-за стола:
- Продолжай, Сергей, а то уж он совсем заврался, даже противно. Оказывается, из колонии совершили побег двенадцать рецидивистов и все навалились на него. Он их раскидал, и они разбежались.
- Ну и хватит, - сказал я, - этого пока вполне достаточно. Будет заявление потерпевшего, примем меры. Будь здоров, Миша.
Мишка забрал свое удостоверение и вышел ошарашенный. Он не рассчитывал так легко отделаться.
- Он - Пашку? - спросил Яков.
- Пашка молчит, боится. И не столько Мишку. Надо всерьез этой компанией заняться. Думаю, дядя Степа работает там же.
- Зря ты его отпустил.
- А что делать? Прижать-то его пока нечем. Я хочу с другой стороны подобраться к ним.
- Со стороны кладбища? - догадался Яков. - Сможешь сегодня туда выбраться? На разведку?
- Как получится.
- Постарайся, Серега, не тяни.
- Заскочу на рынок - и туда. Знаешь, я что подумал? Ираида Павловна из тех дам, что запасаются провизией только на рынке - хоть на последние копейки, но... престиж. Искать надо поближе к ее дому...
- Старый?
- Да, начну с него. Вдруг и нам повезет. Не все же горбом, должна же быть и удача в нашем деле.
Глава 4
Нам действительно повезло. На Старом рынке Сурков наметанным глазом сразу выделил средних лет грузина: распахнутый халат, под ним - строгий костюм, белая сорочка, хризантема в нагрудном кармашке пиджака - прямо благородный жених, но главное - галстук заколот миниатюрным кинжалом с блестящим камешком. Мы пригласили его в дирекцию.
Он оказался не Гельминтошвили и не Аскаридзе, а Бамбуриди.
- Слушай, - сказал он мне. - Может быть, я обидел тебя? Нет? Может быть, обманул твоего сына? Нет? Может быть, я нехорошо посмотрел тебе вслед? Обратно нет? Так почему же ты не уважаешь меня? Отрываешь от работы? Позоришь перед советскими людьми честного человека?
