Нет смысла называть даты – летоисчислением, которое существовало тогда, больше никто не пользуется. Невозможно сослаться на исторические труды – тех, кто мог бы написать их, не осталось. А это всего лишь обрывочные заметки ни для кого и ни для чего. Я делаю их просто от скуки.
Имена тоже забыты. И моё имя не имеет значения. Ни одно из моих имён. Может быть, все они ненастоящие, а может, каждое верно, и я могу называться любым.
У меня было счастливое детство. Джайта погиб на Т’хонтире. Точнее, над ней, и обгоревшие обломки его корабля упали в т’хонтирские болота. Нардионский Вихрь пожрал девять планетных систем – и это только на моих глазах. А вообще-то он пожрал куда больше. Во сколько сот или тысяч раз больше, сказать трудно. У меня было счастливое…
Наверное, это и называется беспорядочными воспоминаниями.
Но можно вспоминать и по порядку.
По выходным мать любила сама готовить обеды, несмотря на то, что в доме были слуги. Для неё это превратилось во что-то вроде традиции, которую она соблюдала почти всегда. Мы с сестрой обожали её фруктовые пироги. Мама, конечно, умела делать много чего ещё, не сосчитаешь, сколько разных вкусностей. Но пироги – это что-то совершенно особенное. Позже, когда я учился в Военном корпусе и приезжал в Хавенкор только на каникулы, по-настоящему чувствовать себя дома начинал лишь после воскресного семейного обеда, во время которого на десерт подавали мамин фруктовый пирог. В эти минуты я возвращался в детство. Хотя всё уже изменилось: сам я ростом стал выше отца, а сестра пришла в тот возраст, когда девочки предпочитают, чтобы их называли «девушками». Старалась элегантно одеваться, ходить элегантной походкой и элегантно подцеплять палочками с тарелки крошечные кусочки еды. Наверняка она ужасно обиделась бы, если бы я напомнил, что ещё совсем недавно сжевать кусок пирога и при этом не перемазаться по уши фруктовым соком для неё означало потерять половину удовольствия от десерта.
Хавенкор – мой родной город. А учился я в столице Свефа и всей системы Линаэна, Оррэ-Гилви, за свою красоту и великолепие заслужившем прозвание Блистательного.
Приятелей в Корпусе у меня было немало. Но настоящий друг всего один. Тайр Джайта, уроженец Телафа, пятой планеты. На Свеф он приехал, чтобы получить хорошее образование. По телафийским меркам его род считался довольно знатным, но на главной планете системы это мало что значило. В Корпусе на него поглядывали свысока. Ссориться в открытую мало кто решался: телафийцев отличал вспыльчивый нрав и крепкое телосложение. Но за глаза Джайту часто называли «темнокожим дикарём» или телфом, что уж и вовсе оскорбительно.
