– Именно так, Воевода. Про нас очень мало что говорят и мало что знают. В каждом Земстве есть свой Воевода. Он назначается Высшим Советом Конфедерации. Своего рода наблюдатель. Имеющий право действовать только в исключительных ситуациях. Я посчитал, что ситуация с тобой именно такая.
– Все, что здесь происходит, показывают в прямом эфире. Зачем Мамонтов так сделал? – с любопытством спросил Андрей.
– Хм, – улыбнувшись, промычал Олег Петрович, – Земства были созданы не для того, чтобы в онлайне показывать то, что здесь происходит. Телевидение давно научилось отделять суть шоу от технологии. Можно сказать, что это прямой эфир, но это будет отобранная запись. Телевизионщики заняли целый трехэтажный дом, никогда там не гаснет свет. Они работают и работают, выбирают материал, который запустят на все экраны страны якобы в прямом эфире. Но это не так…
– Но, – перебил Андрей Олега Петровича, – но… Это же нарушение Общественного Договора. Нарушение всех принципов, на которых выстроена Конфедерация.
– Это политика, – мужчина закурил еще одну сигарету, – это большая игра. И мы в ней исполняем не самые последние роли. Так что добро пожаловать в Земство № 5. Сейчас можешь быть свободен. Но помни, ты у меня под особым контролем.
Андрей попытался встать со стула, но ноги его не слушали. Он оперелся об стол, чтобы привстать и толчками направился к двери.
– И еще, – в спину раздался голос Воеводы, – Олеся жива. С ней все хорошо. Исполнишь отлично свою роль, увидишь ее. Это не последняя наша встреча.
Глава 12.
Москва
– То, что мы совершили, это огромная ошибка, за которую нет расплаты. Мы убили собственных граждан, – лицо Владимира Зуйкова с каждым произнесенным словом становилось краснее.
Белослав пристально смотрел на своего родственника и не мог его узнать. В таком состоянии Владимира он еще не видел.
– Владимир, успокойся, – тихо сказал Солнцев, но это никак не могло привести в строй Зуйкова.
– Вы понимаете, что натворили? Понимаете? Весь переговорный процесс с Конфедерацией уничтожен. Мы – изгои, – последнее слово Владимир прокричал по слогам, – наше место на обочине политического процесса.
– Владимир, – уже прокричал Глава Московии, – я не люблю повторять! Успокойся!
Зуйков рухнул в кресло, поднял голову, закрыл глаза руками и тяжело вздохнул.
– Мы приняли это решение, мы не можем мириться с бандой заключенных, пытающихся силой нас уничтожить. Мы также были включены в процесс переговоров. Но переговоры не могут быть продолжены, когда нас провоцируют, – в разговор вмешался Святослав Новгородцев.
– Какая провокация, о чем ты говоришь? Мы могли бы применить силу, армию, внутренние войска. Но травить своих же граждан – это преступление, – вновь перешел на крик Зуйков.
–У нас есть все данные предполагать, что это была организованная провокация, которая готовилась на нашей территории. Из Конфедерации к нам под прикрытием приехали порядка ста пятидесяти агентов, цель которых была собрать массу людей для организации беспорядков. При этом мозговой центр находился именно в Москве. Грубо говоря, мы травили не своих граждан, а боевиков Конфедерации…Вот папка, – Святослав бросил на стол темную папку с документами, которую долго держал в руках, – здесь все доказательства того, что я говорю.
– Подай мне папку, – прокомандовал Солнцев и показал пальцем на Новгородцева. Тут же Святослав передвинул материалы к Белославу. Он медленно открыл ее и неохотно стал читать.
– В Москву на протяжении полугода под прикрытием приезжали граждане Конфедерации якобы для работы в филиалах компаний по «налоговому договору». Я еще несколько лет назад предупреждал, что это будет лазейка, что под видом работников нам будут забрасывать провокаторов, – поднял руки вверх Новгородцев, – никто меня не послушал. И что мы получили? Самую массовую акцию протеста в истории Московии. Наше молодое государство, еще не окрепшее, хотят сломать.
– Каким образом они устанавливали связи с Крымом? – спросил Солнцев.
– По полученным данным у каждых тридцати человек был свой наставник. Человек, являющийся гражданином Московии, но завербованный Конфедерацией. Он получал инструкции из Крыма, далее транслировал их своей «ячейке». Именно так называется группа из тридцати человек.
