Шкатулка, выточенная из темного дерева, открывалась сбоку. А сверху помещались две деревянные пластинки, свободно вращающиеся в обе стороны.
— Красивого, может, и мало, — усмехнулся мистер Томлинсон. — Зато, ей-богу, вы ничего подобного не видывали!
Заволновавшись, мистер Саттертуэйт подался вперед.
— Скажите, а почему вы назвали ее хитроумной? — спросил он.
— А что, разве не так? — Судья обернулся к мисс Нанн. Та непонимающе смотрела на него.
— Полагаю, не стоит всем демонстрировать этот фокус, да?
Мисс Нанн все еще не понимала.
— Какой фокус? — спросил мистер Джадд.
— Боже правый, неужто не знаете? Судья обвел глазами озадаченные лица.
— Подумать только! Ну-ка дайте мне ее на минутку!.. Спасибо.
Он открыл шкатулку.
— Так. Теперь мне нужно что-нибудь не очень большое, что можно в нее положить. Вот, кусочек сыру подойдет. Прекрасно! Кладем его внутрь, закрываем…
Он немного повертел шкатулку в руках.
— Теперь смотрим…
Он снова открыл шкатулку. Она была пуста.
— Вот эта да! — ахнул мистер Джадд. — Как вы это сделали?
— Очень просто. Надо перевернуть шкатулку вверх днем, левую пластину развернуть на сто восемьдесят градусов, а правую установить по центру. А теперь, чтобы сыр появился снова, надо вращать в противоположную сторону правую пластину на сто восемьдесят градусов, левую по центру, и все это, держа шкатулку вверх дном. И тогда — оп ля!..
Шкатулка открылась — и над столом пролетел вздох изумления. С сыром было все в порядке, он лежал в шкатулке — но рядом с ним лежало что-то еще — что-то круглое, переливающееся всеми цветами радуги.
Послышался волнующий звук чистейшего контральто:
— Мой опал!
Розина Нанн поднялась во весь рост, прижав руки к груди.
— Мой опал! Но как он там оказался? Генри Джадд смущенно закашлялся.
— Гм-м, Рози, девочка моя, я, честно говоря, думаю, что ты сама его туда положила!
В этот момент кто-то встал в темноте из-за стола и ощупью вышел на улицу. Это была Найоми Карлтон-Смит. За ней вышел мистер Кин.
— Но… Когда я могла?.. Неужели…
Мистер Саттертуэйт наблюдал, как мучительно до нее доходила истина. На это потребовалось минуты две, не меньше.
— Неужели в прошлом году, в театре?
— Ну, Рози, милая, — виноватым тоном говорил Генри. — У тебя ведь действительно есть привычка всегда что-то вертеть в руках! Вспомни хотя бы сегодняшнюю икру…
Мыслительный процесс мисс Нанн продолжался.
— Значит, я машинально сунула его в шкатулку?.. А потом случайно ее перевернула, и тогда… тогда… — До нее дошло наконец. — Но ведь тогда выходит, что Алек Джерард ни в чем не виноват… О! — Душераздирающий возглас разнесся по всей зале. — Какой ужас!
— Ну что ж, — сказал мистер Вайз. — Можно еще все исправить.
— Да, но ведь он уже год как в тюрьме!.. Неожиданно она резко повернулась к герцогине и спросила:
— Кто эта девушка, которая только что вышла отсюда?
— Мисс Карлтон-Смит, она была помолвлена с мистером Джерардом, — сказала герцогиня. — Она… очень тяжело пережила эту историю.
Мистер Саттертуэйт незаметно выскользнул за дверь.
Снег перестал. Найоми сидела на низкой каменной оградке. В руке она держала альбом для зарисовок, рядом лежали цветные мелки. Тут же стоял мистер Кин.
Она протянула альбом мистеру Саттертуэйту — и он увидел незаконченный, но, несомненно, талантливый рисунок: в вихре кружащихся снежинок — фигура человека.
— Как хорошо, — сказал мистер Саттертуэйт. Мистер Кин взглянул на небо.
— Буря кончилась, — сказал он. — Дорога, наверное, все еще скользкая, но, думаю ничего неожиданного быть не должно?
— Ничего неожиданного не будет, — сказала Найоми. В ее тоне чудился какой-то не вполне понятный для мистера Саттертуэйта смысл. Она обернулась — и вдруг одарила его ослепительной улыбкой. — Мистер Саттертуэйт, если захочет, может ехать обратно в моей машине!
Только сейчас он понял, до какой крайности простиралось ее отчаяние.
— Что ж, мне пора, — засуетился мистер Кин.
— Куда же он? — пробормотал мистер Саттертуэйт, растерянно глядя ему вслед.
— Вероятно, туда, откуда пришел, — каким-то странным тоном ответила Найоми.
— Но… Но там же ничего нет, — сказал мистер Саттертуэйт, ибо мистер Кин направлялся к тому самому месту у обрыва, где они недавно его увидели. — Вы же сами говорили, что это Конец Света!..
