Конец означает начало - страница 49
Говоря о причинах, побудивших Сталина в 1938 году ликвидировать Польскую компартию, Л. Треппер писал, что после советско-германского пакта и раздела Польши эти причины «представлялись совершенно очевидными, ибо коммунисты этой страны ни за что бы не потерпели такого позора! Они доказали это в первые же дни войны, когда заключённые в [польские] тюрьмы члены партии просили освободить их и отправить на фронт, чтобы сражаться против вермахта» [361].
В начале 1939 года ИККИ принял резолюцию о воссоздании Компартии Польши, согласно которой назначался Временный руководящий центр Польской компартии для руководства партией «до съезда и выборов постоянного ЦК». В резолюции указывалось, что бывшие члены партии, саботировавшие решение Коминтерна о роспуске КПП или выступавшие против этого решения, не могут быть вновь приняты в партию. Более того — на Временный руководящий центр возлагалась обязанность «не допускать ни малейшего соприкосновения новых партийных инстанций со всеми членами КПП, вызывающими малейшее сомнение». В резолюции также указывалось, что Временный центр не должен исходить «из формальной необходимости проведения основ демократического централизма в партии» и не должен допускать создания выборных партийных комитетов [362].
После захвата Польши в «освобождённых» районах Западной Украины и Западной Белоруссии коммунисты, в том числе бывшие политзаключённые, стали одним из главных объектов репрессий, поскольку к членам распущенной в 1938 году Компартии Польши органы НКВД относились как к шпионам и провокаторам. Один из немногих польских коммунистов, избежавших депортации, А. Лямпе писал в ИККИ, что «бывшие заключённые, активные борцы против польского фашизма за торжество Советской власти, получают не нормальные советские паспорта, а паспорта, лишающие их права проживать в 100-километровой пограничной зоне и областных центрах» [363].
В письме Димитрова Маленкову от 30 июля 1940 года указывалось, что во Львове из 1000 бывших политзаключённых паспорта получили лишь 100 человек, а остальные — в своём большинстве бывшие члены КПП и КСМП (Коммунистический союз молодёжи Польши) — несмотря на наличие справок МОПРа (Международной организации помощи борцам революции.— В. Р.), высылаются в глубь СССР, получая паспорта с §11, по которым они не могут получить работу. 600 бывших польских политзаключённых высланы из Белостока в Магнитогорск, Челябинскую и Молотовскую области, в Донбасс, в Оршу и Лепель (Восточная Белоруссия). Большинство из них работает не по специальности и поэтому находится в исключительно тяжёлых материальных условиях. Среди них отмечено много случаев заболеваний. Имеются случаи смерти детей. «Бывших политзаключённых приравнивают к подозрительным и раскулаченным элементам, не допускают к участию в общественной и культурной жизни, не принимают в члены профсоюзов» [364].
Но и после этого письма Димитрова положение бывших политзаключённых, в том числе тех, кто бежал в СССР из оккупированных Германией районов Польши, не изменилось. Из 400 бывших членов КПП, проживавших во Львове, более половины не получили паспортов и были уволены с работы. Среди коммунистов, высланных в отдалённые районы СССР, были, например, такие, как известный врач и бактериолог Гольдфингер, его жена — комсомолка, которая в возрасте 16 лет в 1935 г. была заключена в польскую тюрьму и вышла оттуда только в сентябре 1939 года, как Ю. А. Фридберг, проведший 10 лет в польских тюрьмах, его жена и больной ребенок [365].
Разгулом репрессий против местных коммунистов сопровождалось установление Советской власти в Бессарабии и Северной Буковине. За несколько дней до «освободительного похода» Красной Армии начальник отдела кадров ИККИ П. Гуляев передал Димитрову материалы на членов Бессарабского обкома Компартии Румынии и других партийных активистов, подозреваемых в шпионаже и провокаторстве. Все эти документы, а также дополнительный список на 39 человек, подозревавшихся «в связи с румынской тайной полицией (Сигуранцей)», были направлены Димитровым Хрущёву, руководившему чисткой коммунистов на «освобождённой» территории
