Когда японский флот схлестнулся с американским, пытавшимся отбить Гавайи, коммандер подхватил воспаление легких. Несмотря на болезнь, он сбежал из лазарета и во время битвы находился на мостике "Акаги", помогая японским авианосцам разгромить американцев. Нельзя сказать, что победа в сражении - это его заслуга, но он принял в ней посильное участие. Спустя месяц после битвы, он уже чувствовал себя старым, хотя, до старости ему ещё было далеко.
- Рад слышать. Я за вас беспокоился, - отрывисто произнес Ямамото. Гэнда почтительно склонил голову. Как и большинство моряков его поколения, он был учеником Ямамото. Он разработал основной план нападения на Гавайи и последующего наземного десанта. Он планировал, а адмирал Ямамото продвигал его идеи вперед, воплощая в реальность. А теперь... теперь они встречались в подвале дворца Иолани.
- Американцы притихли с последней нашей с ними встречи, - заметил Гэнда.
- Хаи, - согласился адмирал. - Надеюсь, они не вылезут ещё долго. Я намерен воспользоваться этой возможностью и вернуться в Японию. Пока на Гавайях всё спокойно, нужно совместно с армией решить, что делать дальше. Австралия... Индия... Разумеется, они хотят откусить ещё один кусок от Китая и ждут помощи от нас.
- Они её получат, - согласился Гэнда. Американцы соглашались продавать Японии нефть и металлолом, если та уберется из Китая. Война, даже такая рискованная, как война с США, намного лучше, чем подчиняться чужой воле и унижаться. Разве янки указывали англичанам убраться из Индии и африканских колоний? Вряд ли! Станут ли они сомневаться посылать своих морпехов в соседние страны, прояви те неподчинение? Ещё менее вероятно. Однако они почему-то считают, что могут приказывать Японии. Гэнда с горечью произнес:
- У нас не круглые глаза и не белая кожа.
- Верно. - Ямамото снова кивнул, следуя за мыслями Гэнды. - Но мы уже продемонстрировали всему миру, что это не имеет значения.
Он положил руки на дешевый сосновый стол. Два пальца на левой руке он потерял в Цусимском сражении во время Русско-Японской войны, когда был ещё молодым офицером. Он лишился двух пальцев, а русские лишились всего флота, который послали через весь мир на войну с японцами.
В 1905 Гэнде исполнился год. Как и другие его соотечественники, он прекрасно понимал значение Русско-Японской войны. То была первая война современного типа, в которой не-белые победили белых. А сейчас японцы били австралийцев, американцев, англичан.
- Надеюсь, что вернусь сюда ещё не скоро, - произнес Ямамото. - Судя по американским радиопередачам, бросать Гавайи они не намерены. Я надеялся, что будет наоборот. Что наши победы убедят правительство США в том, что им не победить и воцарится мир. Но этого не произошло. Карма, да? У них больше людей, больше ресурсов, больше заводов, чем у нас. Думаю, что всё это они в скором времени бросят против нас.
- Мы тоже будем готовиться, - убежденно сказал Гэнда.
- Хаи, - повторил Ямамото. Но то было лишь признание мнения коммандера, а не согласие с ним. Адмирал продолжил: - Они способны подготовиться быстрее, чем мы. Надеюсь, сделанное нами в восточном Тихом океане, даст нам время укрепиться и занять должное место в современном мире. Надеюсь... но доказать мою правоту может лишь время.
- Мы полностью реализовали наши планы в этом регионе, - произнес Гэнда.
- Верно. Но хватит ли этого? - Ямамото выглядел слишком уж мрачным. Он посмотрел на запад. - В Токио считают, что всё прекрасно. Там считают, что Соединенные Штаты на грани гибели. Они не понимают противника. Они, конечно, читали Сунь-цзы, но не считают, что написанное в его работах может относиться и к ним. Нет! Они-то намного умнее!
Его сарказм обжигал. Как фон Клаузевиц* почитался на западе, так и Сунь-цзы почитался на востоке. Причём уже более двух тысяч лет. Военный человек мог не соглашаться с мыслями китайского военачальника о тактике и стратегии лишь на свой страх и риск. Гэнда произнес:
- Уверен, всё не так уж плохо.
- Нет, всё гораздо хуже, - ответил ему Ямамото. - Радуйтесь, что вы далеко от Токио. Там сейчас царит просто отравляющая атмосфера. Природа этого яда кроется в нашем успехе, что делает его сладким, но ядом он от этого быть не перестаёт. Возможно, на длинной дистанции, он станет для нас смертельным, ибо такая отрава, как успех ослепляет.
