Рыбу ловили не только на сампанах. "Осима-мару" прошла мимо сёрферной доски с парусом, на которой стоял светловолосый загорелый хоули. Он помахал сампану и поплыл дальше. Сыновья Хиро помахали в ответ.
- Выглядит по-дурацки, - заметил Хиро.
Он бы не совсем искренен. Парусная доска не выглядела дурацкой, скорее, забавной.
- Кажется, этот тот самый хоули, которого мы видели в мастерской Эйдзо Дои, - сказал Кензо. - Готов спорить, Дои поставил парус и на его доску, и на нашу лодку.
- Возможно.
Если этот белый ходил к японскому мастеру, Хиро был склонен отнестись к нему немного лучше. До войны многие хоули на Оаху притворялись, будто японцев вообще не существует... и делали всё, чтобы те не высовывались, ни в чём не составляли им конкуренцию. Теперь же всё изменилось.
- У нас сегодня отличный попутный ветер, - заметил Хироси.
- Хаи, - согласился Хиро.
Ходить на "Осима-мару" под парусом ему нравилось гораздо больше, чем с двигателем. Стояла блаженная тишина, нарушаемая лишь гулом ветра, да ударами волн по корпусу. Больше никакого урчания дизеля. Никакой вибрации под ногами, лишь равномерная качка. И никакой вони от выхлопа - по ней Хиро точно не скучал.
Недостаток у паруса был ровно один: с мотором лодка шла быстрее.
- Мы дня три будем искать нормальное рыбное место, - сказал Кензо.
Хиро лишь раздраженно вздохнул. Не потому, что младший сын был неправ, как раз, наоборот.
- Дело не только в том, что мы идём медленно, - добавил Хироси. - Мне кажется, проблема в том, что рядом с Оаху стало меньше рыбы.
Хиро снова вздохнул. Видимо, он тоже прав. С тех пор, как Гавайи сменили хозяина, в море стало больше рыбаков. Без поставок из Америки люди готовы есть всё подряд, в том числе и то, что можно выловить в море. До войны Хиро и сыновья выбрасывали всякую рыбью мелочь обратно в воду. Теперь мелочи не осталось.
Из воды выскочило несколько летучих рыб. Они пролетели над водной гладью и нырнули обратно. Так они поступали, когда спасались от какого-то крупного хищника. Крупные рыбы, такие как тунец, скумбрия, барракуды и даже акулы и были целью Хиро. Кензо закинул удочку. Останавливать лодку Хиро не стал. Они отошли ещё недостаточно далеко, чтобы добраться до рыбных мест. Но, раз уж его сын решил попробовать выудить пару рыбёшек, то почему нет?
И у Кензо получилось. Удочка задергалась. Он вытащил рыбу.
- Ахи! - радостно произнес он, и затем добавил по-английски: - Тунец!
На солнце блеснуло лезвие разделочного ножа. Потроха Кензо выбросил в воду, затем снова вытащил нож. Им он отрезал от рыбы по кусочку и протянул их Хироси и Хиро. Следом отрезал ещё один кусок для себя. Мясо рыбы оказалось таким же сытным, как говядина.
- Сырая рыба - не американская еда, - мягко поддел сыновей Хиро.
- Всё равно, вкусно, - ответил Хироси.
Кензо кивнул. Хиро не мог дразнить их слишком рьяно. Даже если сыновья предпочитали гамбургеры и картошку фри, сасими они тоже ели. Кензо сказал:
- Гораздо лучше, чем то, что мы едим на берегу.
Эти слова могли претендовать на фразу года. Риса и зелени постоянно не хватало... С этим Хиро даже не спорил. Кензо продолжал:
- А самый вкусный сасими - это свежий. Свежее этого сасими быть не может.
- Те, кто не рыбачат, понятия не имеют, какова свежая рыба на вкус, - сказал Хироси. - Отрежь мне ещё, пожалуйста.
- И мне, - сказал Хиро.
Кензо отрезал по куску брату и отцу. Себя он тоже не обделил. Очень быстро, от тунца ничего не осталось. На лицах всех троих Такахаси появилась улыбка. Хиро был согласен со старшим сыном. Хироси попал в самую точку. Те, кто никогда не ходил в море, не знают, какой прекрасной может быть рыба.
Впереди появился пляж Ваикики. Оскар ван дер Кёрк решил покрасоваться. У его ног валялась сумка, полная рыбы. Он крепко её затянул и привязал к колышку, что установил на доске. Этот колышек он установил недавно, хотя раздумывал поставить его уже давно. Нынче немногие сёрферы установил на доски паруса. Впрочем, первым был именно Оскар. Он не завидовал тем, кто украл у него идею, даже если те крали у него еду. Война и голод установили собственные, более жёсткие и безжалостные правила.
