Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации - страница 7
Книгу Барбары Винкен «Дух времени: тренды и циклы в системе моды» (Fashion Zeitgeist: Trends and Cycles in the Fashion System, английский перевод, 2005) можно назвать примером констатации конца моды. Немецкий ученый Винкен полагает, что «век моды окончен: исчерпала себя сама идея Парижа – ее не спасет даже антимода»5. По ее мнению, современная система моды сложилась в 1860‐е годы, когда центром развития высокой моды стал Париж, и исчерпала себя около столетия спустя, когда мода уже не диктовалась элитами сверху, а рождалась на улице и в субкультурной среде. Хотя престижные дизайнеры быстро освоили уличные стили, этого оказалось недостаточно для поддержания системы моды в том виде, в каком она существовала долгое время. Однако Винкен далее утверждает, что после века моды наступило нечто, что она называет «модой после Моды» или «постмодой». На протяжении нескольких глав автор книги анализирует различные варианты ее классификации, от Карла Лагерфельда, чья работа в доме Chanel изменила представление об этом бренде, до Мартина Маржела, который фиксировал время, затраченное на изготовление отдельной модели. Если раньше мода отвергала все устаревшее и устремлялась на поиски нового, то сегодня постмода дает старому новую жизнь во времени. Взгляд Винкен на моду отчасти близок к точке зрения некоторых искусствоведов, размышлявших о состоянии искусства после «конца искусства» – теме, актуализирующейся в связи с дискуссией о «постмодернизме».
Книга Тери Агинс «Конец моды» (The End of Fashion), изданная в 1999 году, – возможно, наиболее известный среди недавних публикаций пример предостережения о возможном конце моды. Агинс, модный журналист с большим опытом, особенно интересующаяся модой как бизнесом, отмечает некоторые тревожные долговременные тенденции, которые, коротко говоря, сводятся к тому, что «никто не наряжается и все любят распродажи». Закрытие дома моды Christian Lacroix в сочетании с возрастающей значимостью рассчитанного на массовую аудиторию маркетинга и брендинга указывали на то, что система моды, в особенности такой ее элемент, как высокая мода, вступает в трудный экономический период. Многие потребители, предупредила Агинс, стали видеть в дизайнерской моде «обдираловку»6. Я беседовала с Агинс в 2017 году, почти через двадцать лет после выхода ее «Конца моды». «Я намеренно выбрала провокационный заголовок, – вспоминала Агинс. – Издателям он не понравился. Они сочли его чересчур негативным. Тогда люди еще продолжали утверждать: „О, мода вернется“. Теперь люди говорят мне: „Ваша книга опередила свое время“. С исчезновением дресс-кодов ситуация кардинально изменилась. Целое поколение наблюдало, как лидеры Кремниевой долины ходят в футболках и кроссовках, – а именно они и были для него ориентирами».
На iPhone за семьсот долларов большинство людей тратит двухлетний бюджет на покупку одежды, продолжила Агинс. «Без телефона нельзя. Без новой одежды – можно. Конечно, людям по-прежнему нравятся модные вещи, им просто хочется купить их подешевле. Уже в 1990‐е годы слоган Target звучал как „Платить меньше – модно“. Это капитализм. Некоторые все равно будут получать прибыль. В 1996 году мне не приходила в голову мысль об онлайн-шопинге. В Азии формируется новый средний класс, а еще существует пробел в производстве одежды больших размеров. Но мода утратила ореол загадочности»
