— Случайная необходимость заставила, дядя Никифор. Когда проверку проходил после плена, написал в анкете, что отец умер, а мать уехала к дочери, моей сестре, адреса ее не знаю...
— Да как же это ты, в Орехове она Запорожском,- живо вставил Никифор Алексеевич, и по лицу его было видно, говорил участливо, не заподозрив обмана.
— Тогда-то я не знал... Ну а в графе, к какому месту жительства отправляюсь, надо было указать адрес. Чей же еще я, кроме вашего, напишу? Вот мне и выдали приписное и проездные документы через Луцк в Баево.
— И тут твой дом,— согласно кивнул дядя Никифор и сунулся к окну — кого-то увидел во дворе,— сообщил: — Мирон семенит. Пронюхал уже, видать, о тебе, Антон, ему всюду бандюги мерещатся.
— Кто такой?
— Кормлюк-то? Мирон Иваныч? Секретарь сельсовета.
— Ну-у!..— уважительно поднялся Антон Тимофеевич, считавший любого на этой должности в здешних краях человеком отважным. — Ему по должности положено порядок блюсти.
Новый гость без стука вошел в приоткрытую дверь, присел на лавку и, ни на кого не обращая внимания, уставился в кухонное окно.
— От кого-то бежал, что ли, Мирон Иваныч? — подковыристым тоном задел его Никифор Алексеевич.— Да куда ты глазеешь? Что случилось?
— A-а... Думал, он увяжется за мной.— Секретарь сельсовета оглядел сидящего за столом Сухаря, сказал с удивлением: — У тебя тоже гость.
— Еще какой! Племянник приехал.
— Это хорошо, когда племянник. А то тут вот субъект в Баеве объявился: рожа страшней некуда, бледная, зиму, видать, в схроне проторчал, раненая рука на перевязи. Спокойный такой, как у себя дома. И еще, говорит, инструктор райкома.
Антон Тимофеевич вглядывался в лицо секретаря сельсовета, потом заметил искалеченную с тремя пальцами ладонь.
— Интересу мало,— уловив его изучающий взгляд, сказал Кормлюк.— Пальцы что? Кишки на куски чуть не искромсало под поездом. Из плена бежал. В тот раз не убег.
— Я тоже бегал,— охотно подхватил Сухарь.— Да неудачно. Чуть богу душу не отдал, американцы освободили.
— Ну, понесли, друзья по несчастью,— остановил разговор Никифор Алексеевич и дал знак племяннику, чтобы тот не распространялся насчет плена.
А Сухарю хотелось сообщить побольше информации о себе, авосъ, пригодится, пойдет по селу.
— Вовек его не забудешь, плен-то,— посетовал. И участливо поинтересовался: — Как вы-то тут живете? Банды прикармливаете?
— Черт бы их, оглоедов, кормил,— сердито проворчал Никифор Алексеевич.
— Вошь тоже сама кормится,— сухо сплюнул Кормлюк и поднялся из-за стола, властно пригласив:— Пошли-ка проверим этого субъекта, я вас вроде актива приведу.
— Чтобы он нас кокнул? — так, между прочим, воспротивился Никифор Алексеевич, доставая сапоги.
Они вышли на дорогу, но Кормлюк не захотел идти по ней, ловко перепрыгнул кювет и засеменил по оттаявшей земле, говоря шагавшим следом помощникам:
— Через две хаты, у дядьки Парамона, сидит. Чуть сигнал дам, хватайте его. Не бойтесь, револьвер со мной.
В неказистой хате дядьки Парамона, у которого, говорили, два сына в банде, собрались люди. Инструктор райкома партии Беловусько Федор Ильич, как представился приезжий, говорил:
— ...Земельное общество вас самих в конце концов не устроит. Здесь нужна инициативная группа по созданию колхоза, потому как необходима более крупная организация хозяйства, чем парные супряги. Ну объединились Иван с Павлом, имеют они два коня, четыре бороны, плуг. Семян набрали. Но много ли таких? Объедини-ка безлошадных, что с того выйдет?
Пришедшие с секретарем сельсовета «активисты», слушая «бандита», у которого собрались проверить документы, переглянулись без опаски, не найдя ничего подозрительного в простом на вид, большелобом человеке, одетом в телогрейку и армейскую шапку, с раненой рукой на перевязи.
— С какого же перепугу ты мырнул от него? — шепнул Никифор Алексеевич Кормлюку.
— С чего ты взял? — привычно ответил на вопрос вопросом секретарь сельсовета.— Вот наш актив... Тебя недоставало, Никифор. В председатели колхоза хочу тебя рекомендовать.
— Что, новый фокус выкинуть собираешься? — отмахнулся Никифор Алексеевич.— Партизана Фрола угробили, его предшественника поуродовали. Ты вроде бы дядьку Парамона хотел рекомендовать в председатели, его не тронут бандиты.
