— Ктантос! — раздался дерзко нарушивший тишину человеческий голос. — Старейший, что заставило тебя обратиться ко мне? Я ведь не вызывал тебя, Ктантос.
Ответ на эти слова был не столько произнесен, сколько пробулькав множеством пузырей, поднявшихся на поверхность черного бассейна из его непрозрачной глубины:
— Не вызывал, говоришь? — Шипение небольшого гейзера можно было счесть за гортанный презрительный смех. — Запомни, смертный: люди вызывают демонов, а боги призывают людей!
— Раньше я всегда вызывал тебя, — ответил маленький человечек, остановившись на благоразумном расстоянии от края бассейна; ветер стих, но поверхность жидкости в бассейне продолжала вздрагивать и вздуваться пузырями. — Неужели твое могущество так возросло, Ктантос? Было бы хорошо, но что-то не верится.
— Возросло, как и подобает могуществу любого бога, число поклоняющихся которому возросло, — пробулькало из бассейна.
В ответе смертного был заметен некоторый скепсис:
— Разумеется, единица больше нуля в неизмеримое количество раз. Соответственно и ты почувствовал себя неизмеримо могущественнее, если не больше, так?
— Именно так, смертный! — Казалось, в бульканье пузырьков промелькнула ответная ирония. — Ибо твоя жизнь — лишь краткий миг, несоизмеримый с моим бессмертием. В конце концов, мое могущество усиливает твоя непоколебимая вера в меня.
Судя по медленному колыханию жидкости в бассейне, он был заполнен не водой, а чем-то более густым и маслянистым, напоминающим расплавленную смолу.
Помолчав, смертный гость бессмертного бога сказал:
— Старейший, а ты не боишься, что в один прекрасный день моя вера дрогнет и я перестану поклоняться тебе?
— Если не через поклонение, так через простой страх я буду обладать твоей душой. Единожды поверив, сможешь ли ты усилием воли, сам отвергнуть меня? — Густая жидкость с явной угрозой ударилась черной волной о каменный бордюр бассейна. — Запомни: слабый бог — ревнивый бог, который безжалостно карает отступников. Зажравшиеся, самодовольные божества вроде Тарима или Митры могут позволить себе потерю нескольких верующих. Я — нет! Да и во времена моего былого могущества я никогда не отличался милосердием…
— Да, да, Ктантос, — с явной скукой в голосе сказал смертный. — Ты уже рассказывал мне о своем былом могуществе и приснопамятной жестокости. Умоляю тебя, не переусердствуй в попытках напугать меня. А то я уже начинаю жалеть, что раскопал в катакомбах полуистлевший свиток с заклинанием и ритуалом, вызывающими тебя, который пролежал невостребованным бессчетные века.
— Тебе легко сейчас потешаться над моим утраченным могуществом, но предупреждаю тебя: даже сейчас у меня хватит сил уничтожить, стереть с лица земли любого смертного — быстро или мучительно медленно, по моему усмотрению. Кроме того, я могу отозвать уже наложенную на тебя мною благодать, которая…
— Хватит мне твоих идиотских угроз! — с неожиданным вызовом в голосе перебил бога слушатель. — Говори, зачем ты меня звал? Или забыл уже, по старости лет?
— Как зачем? — Голос из бассейна сделал вид, что не заметил открытого хамства человека. — Чтобы выслушать твой доклад о наших успехах. Что скажешь об этом новом короле?
— Весьма многообещающая личность, весьма… К тому же этот варвар очень восприимчив к моему влиянию. Но свет клином на нем не сошелся: есть другие короли — более молодые, энергичные и менее склонные к самостоятельным решениям. Впрочем, с этим дикарем скоро все станет ясно. — Человечек рассмеялся. — Я уже сообщил ему, что боги на его стороне.
— Так оно и есть, — булькнула смола. — По крайней мере, один из них. Хотя я сейчас — лишь бледная тень самого себя в былые годы. Но скоро все изменится: я займу достойное место среди молодых хайборийских богов, а затем и свергну их, подчиню себе, уничтожу…
— Конечно, конечно, — вставил посетитель развалин. — Только не забудь: всего этого ты добьешься лишь через мои усилия. Так что давай оставим до поры до времени всякую болтовню о божественных карах. Если я погибну, или наше дело потерпит крах — ты тоже сгинешь навеки. Так что потрудись использовать свои жалкие силенки мне в помощь.
