Конь с золотым седлом - страница 9

Горы молчат.

Горы не откликаются белому коню.

Горы, каменные горы, разве не слышите вы голос белого коня?

Откликнитесь, горы!

— Да, пора уже быть письму от Пипкии, — подтвердил я. — Всё ли хорошо дома у вас? И от Мано тоже нет письма.

— Ну, раз нам письма не пишут, — заявил Гиги, — постараемся встретиться с Бимурзой.

— Надо найти Бимурзу, — сказал Абесалом, — и надо попробовать договориться с ним насчёт детдома Он шляется один в горах, куда это годится?

Но когда мы спросили Табэка о Бимурзе, тот ответил:

— Эти дни его что-то совсем не видно. Куда пропал?

Чефэ, двоюродный брат Табэка, сообщил нам:

— Я встречал его три дня назад. Но после этого не встречал.

Гиваргила и Баучи тоже не знали, где Бимурза, и только отец Баучи, колхозный бригадир, сказал:

— Вчера вечером Бимурза спустился с гор на верхнюю ферму и ночевал у пастухов, а где он сейчас — не знаю.

— Видно, нам не найти Бимурзу, — сказали мы ребятам. — Ну что ж, пойдёмте к археологам. Пусть профессор показывает — где копать. Так и быть, найдём ему бронзовую рубашку из колец, либо пряжку от ремня, или серп. Ну, а если не найдём ничего — двинем на покос. Траву для сена здесь найти не трудно.

Археологи работали в крепости царицы Тамары. Мы с ребятами прошли через Ингури по мосту, с которого бросилась в реку белогривая мать, и отыскали археологов.

— Где копать землю, показывайте! — потребовали ребята у профессора. — Мы вмиг найдём, что нужно.

— Э-э, прыткие какие! — рассмеялся профессор. — Надо много, много копать, прежде чем отыщешь какую-нибудь даже не штуковину, а признаки её. А вам сразу подавай клад! У археологов должно быть столько же терпения, сколько его у этих гор, — показал он пальцем на дальние вершины.

— Да-а, пожалуй, сено лучше косить, — заворчали ребята, — там терпения не надо, была бы сила…

— В этой крепости или в окрестностях вам не доводилось находить чего-нибудь? — прервал ропот мальчишек профессор.

— Мой дедушка был однажды на охоте, — начал вспоминать Гиваргила, наморщив лоб.

— Ну? — встрепенулся профессор.

Гиваргила думал.

— Дальше, дальше? — торопил его молодой археолог, у которого красивая дочка снималась в кино.

— Ходил, ходил, ходил, ходил, — продолжал Гиваргила. — И вон там, у крепостной стены, в кустах нашёл следы медведя. И откуда взялся здесь медведь? — пожал плечами Гиваргила.

— При чём здесь медведь? — нахмурился профессор. — Нас интересуют вещи, старинные вещи, понимаете?

— Наконечник копья! — догадался Чефэ.

— Во-во! — подтвердил профессор. — Находили?

— Нет, не находили, — с сожалением вздохнул Чефэ.

— Ну, а что-нибудь другое? — нетерпеливо вмешался в разговор молодой археолог. — Глиняную чашку, нож, топор, кувшин?..

— Трубка! — вспомнил Чефэ.

— Трубка? Трубка — это вещь! — сказал профессор. — Где она?

— Трубка дедушки Годжи…

— Кто такой дедушка Годжи?

— Мой и Табэка дед.

— Ну-ну и где она? Дедушка-то жив? — торопил профессор.

— Жив. Что ему сделается? — махнул рукой Чефэ.

— Дальше, дальше? Говори, где дедушка, где трубка? — просили Чефэ археологи в один голос.

— Это давно было, может, месяц, а может, год назад. Дедушка не помнит, — начал рассказ Чефэ. — Нёс он с горы сено в вязанке. И вот он нёс его, нёс и спустился к крепости, и у её подножия…

— Нашёл трубку?! — вскочил на ноги молодой археолог, чуть побледневший от волнения.

— Нет, потерял.

— Что?

— Потерял, говорю. — Глиняная такая трубочка была. Сначала дедушка сам искал её, эту трубку, потом меня позвал, потом Табэка. Э-э, всё равно не нашли мы трубку.

— Но нашли что-нибудь другое!? — с надеждой спрашивали археологи.

— Мы ж трубку искали, зачем нам другое? — обиделся Гиваргила и задумчиво закончил: — Если б трубка не снялась с мундштука, наверняка нашли бы, а без мундштука, да ещё в камнях её искать, как иголку без нитки…

— A-а, чтоб вам! — плюнул профессор, — а я думал…

Табэк решил утешить расстроенного профессора и проговорил:

— Может, Бимурза чего находил? Он здесь часто бывает — коня белого встречает. Он, наверно, чего-нибудь да нашёл, — уже твёрдо заверил профессора Табэк.