Пора уходить, у меня нет ни какого желания терять ребят. В любом случае базу придётся менять. Я подобрал с земли винтовку, повесил на спину. Нужно отойти на несколько сот метров севернее и затаиться. Сколько придётся ждать, одному богу известно, но они придут, придут обязательно, иначе никак.
Пригнувшись, я засеменил к ближайшей возвышенности, подгоняя вперёд Глеба и Сеньку. Усиливающийся ветер заносит следы, скрывая наше поспешное отступление. Намётанным взглядом я приметил поваленный ствол вывороченной лиственницы, куда мы и направились. Двести — двести пятьдесят метров, дистанция подходящая, мёртвый захватчик как на ладони, рука не дрогнет.
Я первым забрался на возвышенность, поставил к берёзе винтовку. Стайка птиц вспорхнула с веток, понеслась между деревьями прочь от людей. Полуденное солнце равнодушно наблюдает за разыгравшейся трагедией, безмолвно подмигивая сквозь набегающие облака.
— Скорей. Глеб схватился за мою протянутую руку, проворно схоронился за берёзовым стволом. Запыхавшийся Семён еле поспел за товарищем, буквально валясь с ног.
— Ложись, — я сунул в замёрзшие руки Глеба полевой бинокль, снял с плеча винтовку.
— Наблюдайте по очереди, ты, Сеня фронт, ты, — кивнул я Глебу, — тыл.
Руки проворно очищают СВДешку от налипшего снега, сам не забываю обозревать окрестности. Пара глаз хорошо, три лучше. Четыре оставшихся патрона исчезли в магазине, приклад щёлкнул фиксатором.
— Они рядом, задницей…
Я не договорил. Со стороны города, на склоне соседней сопки, взлетела стая воронья. Может просто птичьи игры, но скорее всего пернатых потревожили. Я до боли всматриваюсь в окуляр прицела, обшаривая взглядом местность. На белом покрывале леса трудно заметить людей в масхалатах, но опыт есть опыт. Они двигаются со знанием дела, явно не простаки. Один постоянно контролирует ситуацию спереди, другой прикрывает спину. Будь мы вооружены калашами, шансов у нас было бы немного. Я пихнул Глеба в бок, показывая кивком, где противник. Ребята впервые в бою, так что пусть посмотрят. Ствол винтовки нежно лёг на снежный бруствер, сухо щёлкнул затвор.
— Ни кто не желает? Осведомился я у молодёжи.
Семён с Глебом затравлено переглянулись, но я их упредил.
— Смотрите как надо, сегодня я сам.
Окуляр СВДешки приблизился глазу, местность около нашей подсадной утки стала ближе в разы. Я с интересом рассматриваю лица захватчиков, наблюдаю их мимику, азиатские ужимки. Китайцы идут по следу почившего товарища, приближаясь к цели. От заветной берёзы их отделяло не больше пятидесяти метров, когда первый из них замер. В первый момент я не сразу понял, что произошло, но Глеб вовремя подсказал.
— Сашка, он заметил Сашку.
Я выругался про себя, что не завалил нашего погибшего товарища комьями снега. Из-за небольшого просчёта всё может пойти наперекосяк. Если узкоглазые почувствуют западню и улизнут, максимум через сутки последует карательная операция. А рядом, в трёх километрах крупное садоводческое товарищество.
Я как следует, прицелился, сливаясь с винтовкой. Мир вокруг перестал существовать, сгинул, ни времени, ни пространства, только безликая цель на мушке. И я бог, вершитель судеб.
Курок пошёл назад, освобождая жаждущий дела боёк. Глушитель плюнул облачком сизого дыма, приклад осчастливил отдачей.
— Есть, — едва слышно зашептал Глеб, разглядывая жертву в бинокль, — в яблочко.
Мне комментарии ни к чему, и сам знаю, что попал. Опыт, помноженный на испепеляющую жажду мести, и результат налицо.
— Второй, — тараторит эмоционально Семён, — второй уходит.
Как учили, меняю позицию, хищно гляжу в окуляр, выискивая беглеца. Последний третий азиат, петляя, карабкается на заснеженный склон сопки, откуда несколькими минутами, раньше, явился, вместе с погибшим товарищем.
— Уйдёт, — надрывно бросил Глеб, — стреляй же!
Я внутренне улыбнулся, играя с последним китайцем. Уйти не дам, за Сашку, за всех кто не дожил до этого дня. Проклятый вражина проворно лезет на склон, по колено, утопая в снегу. Ещё пару десятков метров и он бы ушёл, ушёл бы от кого-то другого, но не меня.
СВДешка сдавлено чихнула, фигура в белом масхалате театрально замерла в неестественной позе. Мне почудилось, что он хотел обернуться, но дырка в основании черепа вряд ли бы позволила глянуть в глаза своего убийцы.
