В сущности, на столь высоких государственных постах профессионалы разведки уже не слишком сильно отличаются от профессиональных политиков. Разве что оттенки прагматизма разные — у дипломатов он обычно лицемерный, а у шпионов чаще циничный. Что, собственно, Роберт Гейтс продемонстрировал уже в ходе утверждения его кандидатуры на посту министра в Конгрессе. Он не только «с пониманием» отозвался о политике российского президента («рыбак рыбака видит издалека», что называется), но и позволил себе как о чем-то само собой разумеющемся говорить об израильском ядерном оружии, которого для международных органов контроля за нераспространением как бы не существует (настоящие дипломаты об этом «не знают»).
Для данной статьи, впрочем, интерес представляют не эти хитрые нюансы высокой политики, а особенности инфотехнологического направления разведки в условиях, когда на важные государственные посты приходят профессиональные шпионы.
Агрессивное коллекционирование
Чтобы получить представление о Майке Макконеле, ставшем главной фигурой в нынешнем разведсообществе США, и о том, что означает его назначение, надо повнимательнее приглядеться к десятилетней работе адмирала в компании Booz Allen Hamilton (BAH). Созданная еще в 1914 году, она считается самой первой компанией стратегического консалтинга не только в США, но и во всем мире. Ныне BAH имеет больше девяноста представительств на шести континентах планеты и насчитывает около 18 тысяч сотрудников, консультирующих бизнес-структуры и правительства множества стран. В бытность Майка Макконела вице-президентом, по свидетельству инсайдеров, в Booz Allen Hamilton было привлечено столько бывших сотрудников разведслужб, что таких кадров здесь стало больше, чем в любой другой американской корпорации.
По давно заведенной традиции ранее в BAH было принято четко разделять два направления консультаций — коммерческое и правительственное. Макконел курировал правительственное направление — в частности, обеспечение работы американских спецслужб и ИТ-безопасности. После известных событий сентября 2001 года бюджетные ассигнования на всевозможные программы «защиты отечества» потекли столь мощным потоком, что правительственные контракты Booz Allen при активном содействии адмирала Макконела стали расти как на дрожжах. Так, по итогам 2006 года сумма одних лишь государственных ИТ-контрактов BAH выросла до 1,59 млрд. долларов (при общей сумме контрактов 3,7 млрд.) — для нужд военной разведки и информационных операций, для объединенного штаба командования, для управлений Министерства обороны и т. д. Примечательно, что в ходе недавней реструктуризации компании было решено больше не разделять коммерцию и правительственные заказы на отдельные направления.
Что именно делает Booz Allen для американского правительства, обычно скрыто под покровом секретности, а информация появляется лишь в результате утечек и сопутствующих им скандалов-разбирательств. Например, громкий резонанс получил в 2002 году скандал вокруг затеянной Пентагоном гигантской датамайнинговой системы TIA («Тотальная информационная осведомленность»). Циклопических масштабов компьютерная база должна была собирать и анализировать любую доступную информацию о гражданах — поездки, покупки, остановки в отелях, контакты и т. д., — чтобы автоматически выявлять признаки подозрительного поведения вообще и террористические намерения в частности. Благодаря Макконелу Booz Allen Hamilton сумела получить серьезную долю (63 млн. долларов) общего контракта на создание TIA., став вторым генеральным подрядчиком этой программы, наряду с компанией Science Applications International (SAIC), непременным участником чуть ли не всех секретных ИТ-проектов американского правительства.
Как известно, затея с TIA, получившая широкую огласку, вскоре была официально зарублена Конгрессом, усмотревшим в проекте вопиющее посягательство на гражданские права и свободы. Однако неофициально, что тоже не секрет, все главные компоненты системы были просто-напросто распределены по секретным датамайнинговым проектам спецслужб, уже недоступным для общественного надзора. Так что никто из подрядчиков в накладе не остался.
