Полковник спросил:
— Что справа от усадьбы?
— Склон начинающегося Хатуламского перевала.
— Слева?
— Через довольно широкий проулок — мелкие дома селения. Сзади — лес, спереди, как я уже говорил, дорога.
— Ясно. Как считаешь, трудно будет работать в усадьбе?
— Не знаю. Все зависит от того, как и где начнется встреча, а также каким образом бандиты выставят охранение. А в принципе, объект средней сложности. Мне приходилось работать и в более сложных условиях.
— Не хорохорься и не расслабляйся.
Майор, улыбнувшись, чего, естественно, командир отряда видеть не мог, спросил:
— Вы и дальше намерены задавать вопросы или и на мои ответить согласитесь?
Полковник ответил:
— Спрашивай, что тебя интересует.
— Меня, Игорь, интересует одно. Ты Оболенскому о выходе штурмовых групп на рубежи действия уже докладывал?
— Пока нет. Ждал сеанса с тобой. Сейчас доложу.
— Свяжись потом со мной.
— Хорошо.
— И не забудь то, о чем мы с тобой на базе договаривались. Добро?
— Я ничего не забыл. До связи, Москит.
Командир отряда отключил связь. Опустил трубку и Москвитин.
Повернулся к оставшемуся с ним Захарову:
— А теперь, Гоша, давай кофе.
— И ужин?
— Нет, мне не надо, а ты перекуси.
Не успел Андрей допить принесенный ему на позицию кофе, аппарат спутниковой связи издал сигнал вызова. Майор ответил:
— Москит на связи.
Полковник сообщил:
— Только что доложился Кедру.
— Ну и что тебе сказал наш многоуважаемый Петр Константинович?
— Ничего особенного. Возмутился только, почему ты находишься вне моего контроля, но я разъяснил ситуацию, мол, по инструкции ты и должен работать в полном автономном режиме. Спросил, какие силы ты привлек для собственного прикрытия. Приказал установить связь с тобой. Что еще хочешь услышать?
— Больше никаких новостей?
— Утром ко мне должны прибыть два офицера из Центра.
Это сообщение заинтересовало Москвитина:
— Кто и зачем?
— Андрюш, ты бы хоть вопросы свои потактичней задавал.
— Извини. Так кто и зачем прибывает от генерала?
— Старшие лейтенанты Лопырев и Столяр. А вот зачем — не знаю, Оболенский не удосужился объяснить причину их появления. Сказал лишь, что эти ребята знают, что делать, и мне в их дела вмешиваться не стоит!
— Вот как? Лопырев и Столяр. Офицеры личного резерва, а вернее, охраны генерала. К чему бы Оболенский отправил их сюда? Но неспроста! Далеко неспроста. Просто так Петр Константинович ничего не делает. Ты, Игорь Иванович, знаешь что? Не спеши завтра, как я начну работу по усадьбе в Матли, вводить в бой штурмовые группы Лемеха и Пана.
Полковник выказал удивление:
— Это еще почему?
— Не спеши. Посмотри, как бандиты поведут себя, не имея информации об акции против их главарей.
— Ты считаешь, что они не узнают о твоих действиях?
— Я постараюсь сделать так, чтобы не смогли узнать. Хотя бы на период выполнения основной задачи.
— И как, если не секрет?
— Секрет, Игорь, секрет. И атакуй боевиков только тогда, когда они явно рванутся к Матли.
— Но это же нарушение приказа Оболенского?
— Не совсем так. Генерал отдаст общий приказ на применение. Ты обязан его выполнить, слов нет. Но, выполняя его, должен действовать по обстановке. А обстановка подскажет тебе, что надо поступить так, как я говорю.
Карцев, вздохнув, спросил:
— И что это нам даст? Отсрочку начала активных действий? А ты не думаешь, что эта отсрочка может оказаться на руку бандитам?
Андрей философски заметил:
— Все может быть. Однако любые движения боевиков при том, что твои ребята раньше их обосновались у аулов, кардинально ничего не изменят. Так что вреда от отсрочки не будет, а вот прояснить она кое-что может.
— И что именно?
— Об этом, Игорь, поговорим позже. Как акцию проведем. Тогда я, получив подтверждение своим предположениям, смогу объяснить тебе кое-что, очень интересное и полезное. Но не ранее. Договорились?
Полковник, подумав, ответил:
— Не знаю. Все будет зависеть от того, как конкретно озвучит приказ генерал. Если в общих чертах… в общем, посмотрим, но твои пожелания я записал на корочку. Все. Следующий сеанс утром… если ночью ничего не произойдет. Конец связи.
В 1.00 Андрей вызвал свои посты. Те сообщили, что ничего подозрительного не видят. Аул уснул. Майор предупредил бойцов, что выходит в селение, вернее, к усадьбе для личной рекогносцировки объекта. Захаров, услышав о намерениях командира, удивленно спросил:
