Экономка в конце концов согласилась остаться, она прижилась в этом доме и теперь стала для Анниной матери чем-то вроде компаньонки. На пару они кое-как вели дом, закрыли лишние комнаты, бросили ухаживать за садом, подстригать кусты и газоны, а вместо этого разбили в огороде новые грядки с зеленью й теперь уже вместе пропалывали свеклу и морковь. Им помогал Сашка, в обязанности которого входило поливать маленький огородик из шланга. Анна чувствовала себя лишней в этом доме: от нее одной не было никого толку. Надо было как-то решать вопрос с деньгами. Похоже, пора было прислушаться к совету Малиновского и продать этот огромный дом.
Когда Анна почти совсем отчаялась и подумывала о том, чтобы переехать в свою старую двухкомнатную квартиру, в любимую комнату с видом на огни, Денис наконец объявился.
…Это было вечером в начале августа. Анна сидела в бывшем рабочем кабинете Ленского перед открытым окном и подсчитывала, на сколько хватит денег. Может быть, начать продавать вещи из этого дома? Кому они теперь нужны? За окном послышался звук работающего мотора. Давно уже в этом доме не было гостей! Машина подъехала к самому дому, остановилась. Из машины кто-то вышел и направился к дому. Анна прислушалась. Это были мужские шаги, твердые, уверенные. То, чего ей так сейчас не хватало. Сердце невольно сжалось.
А потом в кабинете появился Малиновский, не при параде, в джинсах, модной светлой рубашке, в свитере, небрежно наброшенном на плечи. Он показался Анне проще, моложе и еще красивее. Она вновь невольно вспомнила Ваню Панкова и невольно сравнила его с Малиновским. Неужели же Ваня когда-нибудь тоже станет таким?
— Сидишь? Страдаешь? — Денис прошелся по кабинету, потом зачем-то закрыл окно.
— Тебя каким ветром занесло? Ты должен сейчас на своей даче шашлыки с девочками кушать.
— Пригласила в гости и не помнишь. Я ждал больше недели.
— Что так?
— Дела, — коротко сказал он.
— И это называется страсть! Она у тебя как спичка: вспыхнула и мгновенно погасла. А костер никогда не пробовал разжигать? Что, в пионерлагере не научили? Ах, ты никогда не был в пионерлагерях! — Анна заметно нервничала и оттого несла чушь. Лишь бы не останавливаться ни на минуту.
— Я так понимаю, что глубокая скорбь не сделала тебя более мягкой и сговорчивой? Все так же язвишь?
— Может, ты все-таки от меня отстанешь? — огрызнулась Анна.
— Кто с тобой остался? Кроме мамы и мальчишки?
— Экономка. А что?
— Слишком много народу в доме, — поморщился Малиновский.
— Много?!
— Одевайся.
— Куда ехать?
— Ко мне на дачу. Это недалеко, а тебе необходимо на время уехать из этого склепа.
— Это что, забота обо мне?!
— Корысть. Не хочу, чтобы мне помешали, когда я лягу с тобой в постель.
Анна только пожала плечами:
— Хорошо. Ведь ты все равно не отстанешь, я это уже поняла. Но мне надо переодеться.
Она вышла из кабинета и направилась в свою спальню. Малиновский шел следом.
— Денис, мне надо переодеться. Это моя спальня, — напомнила Анна перед дверью.
— Боишься, что передумаю, когда увижу тебя раздетой?
— Черт с тобой, заходи. Может быть, мне повезет, и это случится. — И Анна толкнула дверь. Малиновский заглянул в комнату, но так и не зашел туда. Когда Анна, снимая с себя халат, прошла к платяному шкафу, он тут же закрыл дверь.
«Ничего себе, страсть! — думала она, натягивая на себя джинсы и свитер. — Не кидается в мою спальню, не пытается овладеть мною тут же, даже не глянул на меня, когда я разделась! Зачем ему все это надо?» — Анна чуть подкрасила губы и вышла к Малиновскому:
— Вези.
Он отвез ее к себе на дачу. Ехали они недолго, на его двухэтажный особняк, выдержанный в строгом готическом стиле, Анна взглянула довольно равнодушно и сразу поинтересовалась у Дениса, где находится спальня. К их приезду подготовились, в красиво обставленной комнате, перед огромной кроватью стоял накрытый стол, на нем зажженные свечи, звучала нежная музыка. И Анна вдруг вспомнила Селина. Зачем изобретать велосипед? А если добавить еще два колеса, крышу, мощный мотор, получится уже автомобиль. Дорого и красиво. Но не ново.
— Дэн, ты не слишком оригинален.
