Комната с призраками - страница 93

Пр.: А как вы узнали, что это был именно ее голос?

С.: Да ее голос ни с чем другим не спутаешь. Он у нее был такой отвратительный, такой пронзительный, особенно когда она пела. В деревне никто не мог так петь, хотя многие и пытались ее передразнить. Когда я ее услышала, то очень обрадовалась, потому что мы все волновались, что с ней. Хоть она и идиотка, но все-таки была доброй и очень доверчивой. И я воскликнула. «Деточка! Так ты вернулась?» И побежала в гостиную и сказала сквайру Мартину: «Сквайр, ваша любезная вернулась. Может, мне ее позвать?» И пошла к двери. А сквайр Мартин так схватил меня, будто спятил. «Стой, женщина, – говорит, – стой, ради Бога!» И еще что-то, не помню. И весь он трясся. Я разозлилась и сказала: «Что! Вы не рады, что бедняжка нашлась?» И позвала Томаса Снелла и сказала ему: «Сквайр меня не пускает, открой ты, деверь, позови ее». Ну Томас Снелл открыл дверь, тут ветер подул и погасил две свечи – больше я не зажигала. И эсквайр Мартин отпустил меня и, кажется, упал на пол. И было так темно, что мне пришлось еще спички искать, чтобы снова свечи зажечь, я не уверена, но, по-моему, кто-то вошел – шаги были, – а потом ясно услышала, как дверь большого буфета открылась и закрылась. Потом я зажала свечи, и эсквайр Мартин сидел на скамье, весь белый и потный, будто в обмороке, руки его свешивались. И я хотела ему помочь, но тут увидела, что из-за двери буфета торчит словно кусок платья, и тут я вспомнила, что слышала, как дверь хлопнула. Тогда я подумала, что, когда свечи погасли, кто-то вбежал и спрятался в буфете. Я подошла поближе и посмотрела – там торчал кусок черного шерстяного плаща, а из-под него край коричневого шерстяного платья. Они застряли в щели. И такое было впечатление, будто человек в шкафу весь скорчился.

Пр.: И что вы подумали, что это было?

С.: Что это женское платье.

Пр.: Вы догадались, кому оно принадлежит? Вы знали кого-нибудь, кто носил такое платье?

С.: Обычная шерсть, таких платьев полным-полно. Многие женщины в нашем приходе носят такие.

Пр.: А оно походило на платье Энн Кларк?

С.: Она обычно носила такое платье, но я бы не могла поклясться, что это было ее.

Пр.: А что-нибудь еще в этом платье вы заметили?

С.: Оно было мокрое – погода была плохая.

Л. Гл. С.: А вы его щупали, мистресс?

С.: Нет, ваша честь, мне не хотелось до него дотрагиваться.

Л. Гл. С.: Не хотелось? Почему? Вы такая брезгливая, что не можете трогать мокрое платье?

С.: Видите ли, ваша честь, я и сама не знаю, почему оно было таким грязным и противным.

Л. Гл. С.: Хорошо, продолжайте.

С.: Тогда я снова позвала Томаса Снелла и попросила поймать того, кто выскочит из буфета, когда я открою его двери. «Потому что, – говорю, – там кто-то прячется, и я хочу знать, чего ей надо». Тут сквайр Мартин закричал и выбежал из дома в темноту, а дверца началась трястись, пока я ее держала, и Томас Снелл помогал мне ее удерживать закрытой, но она сильно распахнулась, и мы упали.

Л. Гл. С.: И что же оттуда выскочило? Мышь?

С.: Нет, ваша честь, больше чем мышь, только я не разглядела… Оно так быстро пробежало по полу и выскочило за дверь.

Л. Гл. С.: Но послушайте, на что оно было похоже? Это был человек?

С.: Ваша честь, я не могу сказать, что это было, но оно бежало очень низко и было темного цвета Мы так испугались, и Томас Снелл, и я, но все равно мы быстро побежали за ним прямо к открытой двери, мы выглянули наружу, но там было темно, и мы ничего не увидели.

Л. Гл. С.: А на полу остались следы? Какой у вас пол?

С.: Пол – каменный и чищенный песком, ваша честь, на нем были мокрые следы, но ни Том Снелл, ни я ничего по ним не поняли, и потом, я же уже говорила, что была плохая погода.

Л. Гл. С.: Ладно, что касается меня, я не понимаю… хотя и странную историю она рассказывает… зачем вам подобное свидетельство?

Пр.: Ваша честь, для того, чтобы поведать о подозрительном поведении подсудимого сразу после исчезновения убитой. И мы просим по этому вопросу заключения суда, а также по поводу голоса, слышанного снаружи.