Федор в недоумении огляделся по сторонам, не смотрит ли еще кто наверх, но люди были заняты своими делами. На небо не поднимали головы даже те, кто маялся от безделья на трамвайной остановке.
Он перевел взгляд наверх и обнаружил, что небо очистилось полностью, его призрак исчез. Если был вообще.
Обливаясь потом, Федор сел обратно в машину, захлопнул дверцу. В груди появилось знакомое жжение, в который раз напоминающее, что не мешало бы пообщаться с кардиологом и пройти обследование. Сердечко пошаливало уже месяцев шесть, однако Федор предпочитал не обращать на это внимания. Потливость, одышку, тяжесть в груди он списывал на обычную усталость, а признать болезнь, тем более подтвердить ее, значило окончательно признать факт, что он стал стариком. Ему же еще пятидесяти нет! Людмила, конечно, ничего не знала. Федор расскажет ей, когда представится случай.
Он сидел и бессмысленно смотрел вперед через лобовое стекло, не помня, для чего, собственно, остановился. Призрачное лицо, в которое превратилось облачко, стояло перед глазами, Федор пытался восстановить как можно больше деталей. Да, когда-то он его встречал, сомнений нет. Черты очень знакомые, отвратительные, почти нечеловеческие. Чувство, будто смотришь в физиономию насекомого через линзы микроскопа. Такое же омерзительное чувство остается.
Федор ударил ладонью по рулевому колесу. Он же остановился купить газету в киоске!
Пришлось выходить из машины, включать сигнализацию и идти через трамвайные пути на противоположную сторону. Федор занял место в конце небольшой очереди, постоял минуту, рассматривая газеты и журналы, и вдруг почувствовал слабость в ногах. Перед глазами почернело. Приступ прошел моментально, он даже не успел ни за что схватиться, чтобы избежать падения. Этого не понадобилось. Потоотделение стало просто чудовищным, ручейки превратились в бурные горные реки. В тоже время чувство того, как влага испаряется с кожи, принесло облегчение. Никто из его соседей по очереди не заметил бледного лица и испуганных глаз Федора.
Сердечный приступ? Насколько он близко к нему подошел, сквозь пальцы глядя на проблемы со здоровьем? Неплохо было бы отказаться от сигарет, которые были его друзьями и единственным способом снять стресс в течение многих лет. Ну это просто фантастика, небывальщина – не будет ли отказ от сигарет еще одним свидетельством его слабости перед лицом времени?
Паранойя.
Сорок девять, а не пятьдесят, говорил себе Федор, всего каких-то сорок девять. Дочери двадцать семь, сыну двадцать один. Они еще дети, если всерьез посмотреть, значит и он не стар, жена вообще выглядит, словно ей тридцать пять, если не меньше. А проблемы со здоровьем – не новость ни для кого, кто перешагнул рубеж сорока пяти и всю жизнь не особенно обращал внимания, что ест, сколько и что пьет, да вдобавок выкуривал как минимум по пачке в день. Сердце он обязательно проверит, но на это нужно настроиться, выкроить время на обследование, так чтобы не пострадала работа и иметь возможность контролировать процесс. Все это будет, нельзя спешить в подобных вопросах. Необходимо взвесить за и против, посоветоваться с Людмилой, а уж потом бросаться в омут с головой. Первым дело, конечно, бросить курить. Может быть, прямо сейчас, сию минуту?
Федор вынул из нагрудного кармана рубашки с коротким рукавом пачку «Парламента» и стал вертеть ее в пальцах. Захотелось курить, а ведь до того полчаса он вообще не думал о сигаретах. Рука не поднималась выбросить пачку. Все ясно, начинается выдумывание причин, откладывание на потом… Что с ним происходит? Как же до сих пор он занимается бизнесом, если мыслит такими категориями? Ну, бизнес есть бизнес. Здесь речь идет о нем самом.
Очередь почти закончилась. Федор вынул сигарету и смотрел на нее, словно впервые видел.
Запах манил. Организм требовал никотина. Форменное сумасшествие. Если посмотреть на все со стороны, его проблемы не стоят выеденного яйца – эти его проблемы. Он уже чувствовал приближение чего-то темного и страшного, слышал поскрипывание того страшного огромного колеса. Выпрямленного времени никогда не было. Циклы имеют начало и конец.
