Если таков их интерес, ученики должны обратиться к тем, кто озабочен миром.
Что меня поражает в этой логии, так это то, что Иисус принимает любое отношение учеников.
Иисус принимает всё, поскольку Он — источник всего. Он делает это без усилий.
Иаков, приходящийся Иисусу братом, считается первым главой Иерусалимской Церкви. По поводу религии ты говоришь, что в конечном счёте наличие привязанности к религии и её отсутствие значат почти одно и то же.
Я бы не сказал, что это одно и то же, но это всегда связано с конкретной ситуацией, культурой. Это всегда вопрос соответствия обстоятельствам.
Будучи Единственным, я не должен беспокоиться о том, что делают другие, если можно так выразиться. Напротив, меня совершенно не волнует, есть ли разница во взглядах и догмах, исповедуемых католической, протестантской или исламской религиями.
Это показывает направление. Человеку следует сосредоточиться на Себе, поскольку Себя он находит не посредством других. Независимо от того, есть другой или нет, мы всегда здесь. И, с другой стороны, Иисус не рекомендует беспокоиться о мёртвом: «Пусть мёртвые хоронят своих мертвецов»[1]. Это соответствует тому же направлению.
И в логии 52, когда ему говорят о 24 пророках, Иисус отвечает: «Вы упустили живого перед вами и говорили [только] о мёртвых».
Вы не видите Живое, потому что оно не движется.
Слова Иисуса так же прямы, как и твои, когда ты говоришь: «Всё находится здесь. Нет нужды смотреть куда-либо ещё».
Всё совершенно. Необходимости в изменениях нет.
Сейчас, прямо в эту минуту Живое находится здесь.
Как и всегда. «Ибо где двое или трое соберутся во имя моё, там я посреди них»[2]. Это сосредоточение на движении в сторону неподвижного, и это то, чем является гнозис: змея смотрит на свой хвост, и, поскольку он двигается, она думает, что это другая змея. Однако в действительности двигается лишь её собственных хвост.
Понимание, что то, что движется, не отличается он того, что неподвижно, — это знание Себя. Тот, кто тих, узнаёт себя в движении. Поэтому ничто не приходит и не уходит. Разницы нет. Таков гностический символ змеи, кусающей свой хвост, нет ничего, кроме Меня, как в движении, так и в неподвижности. Противоречия нет.
Разве ты не говорил, что ничто не движется, что всё неподвижно? На самом деле это доказало бы, что нет ни времени, ни пространства.
Парадокс. Парадокс.
Значит, нет ни движения, ни покоя. Если ничто не движется, значит, всё неподвижно.
Нет ни движения, ни тишины, ни покоя. Нам следует говорить, что мы есть то, что есть движения, и то, что есть покой, и в это самое мгновение парадокс исчезает и противоречия больше нет. Парадокс есть лишь тогда, когда мы даём определение тому или другому. Когда ты покой, — ты покой, и когда ты движение, — ты движение. Но твоё истинное Я никогда не движется и не покоится.
Логия 50
Если спросят вас: Каков знак Отца вашего, который в вас? Скажите им: Это движение и покой.
Это единое: движение вместе с покоем, то, что стало светом само по себе. Это Абсолют. И в конце этой логии сказано, что «это движение и покой»: вот и парадокс. Именно поэтому индуизм говорит о парадоксе Парабрахмана: абсолютное Бытие, которое есть и которого нет. Это всегда «пара», за пределами. Поэтому и мы говорим пара-диз[3], то, что предшествует.
Движение и покой в Брахме — это парадокс. Но движение и покой, предшествующие Брахме, — это Парабрахман — больше не парадокс, поскольку тогда всё решено.
Нет ни решения, ни нерешения, поскольку это никого не интересует. В отсутствие концепции понимания нет необходимости понимать. Это просто парадокс, коан. Он не решён, его просто больше нет. Решение могло бы стать ещё одним состоянием, однако нет никакого решения. Решение — это полное уничтожение.
Я нахожу, что логия 50 является величайшим доказательством любви Иисуса: пребывая в едином, он спускается к нам с помощью слов, зная, что это только слова.
Его природа — сострадание, у него нет нужды с кем-либо говорить, поскольку нет никого, и значит, говорить не с кем.
Но мы его слышим.
Иисус говорит с Собой и слушает Себя. Он слышит Себя. Нет такой вещи, как «обращение к кому-то», поскольку нет никого, и обращаться не к кому.
