Да. мужики совсем потеряли голову, коль так отчаянно требуют выделения топлива, услышав где-то байки о мифических запасах, на которых сидят как собака на сене подчиненные Берии.
И ведь действительно уверены, что у легендарного НКВД есть всё. «Надо спасать Бедина, а то эти ребята точно с него живого не слезут», – подумал я и громко произнес:
– Товарищи, хватит приставать к лейтенанту госбезопасности. Его подразделение, согласно распоряжению начальника Генштаба генерала армии Жукова, согласованному с товарищем Берией, теперь входит в седьмую артиллерийскую противотанковую бригаду, а я ее командир. Теперь попрошу вас представиться по всей форме. А то стоите здесь, как партизаны – одеты не по форме, помятые все и ведете себя кое-как! – и требовательно посмотрел на этих троих архаровцев.
В палатке на мгновение установилась тишина. Обалдевшие от этих слов командиры изумленно на меня уставились. Наверное, думали: «Что это за чинуша здесь нарисовался? Кругом все горит, разваливается, а он об уставе вспомнил». Первым в себя пришел майор. Он все это время зло смотрел на меня, а теперь, набычась, прошипел:
– Да мы тут кровь проливаем, третьи сутки как проклятые мотаемся, отбиваясь от наседающих немцев, а вам устав подавай! Видите ли, небритые, форма мятая и грязная! А ты попробуй, подполковник, не проверки устраивать на тыловых дорогах, а поучаствовать хотя бы в одном бою. Задержи своей бригадой немецкие танки всего лишь на час, вот тогда я на тебя посмотрю – сразу забудешь свои штабистские замашки.
– Очень умный ты, майор, как я посмотрю! Прямо герой на словах, а почему драпаешь-то? И это грамотно сделать не можешь – даже паршивым горючим не обеспечил свою часть. Мечтаешь, чтобы тебе кто-то сопли вытирал за твой героизм. Не выйдет – няньки остались в прошлом! А мою бригаду не тронь! В отличие от твоей части, она ни шагу назад не сделала и обеспечила таким, как вы, время, чтобы оторваться от немцев. Но и тут наша долбаный русский авось подлянку учиняет – теперь горючего нет, чтобы нормально отойти и занять новые позиции. Тьфу. злости не хватает! Тут из кожи лезешь, чтобы фашистам накостылять, а всякие оболтусы вроде вас опять в тину тянут.
Ты, майор, глаза разуй и посмотри, каких пленных моя бригада захватила, а потом уж вякай про свои геройства. В бригаде пять тысяч человек, а набила она немцев раз в десять больше, чем ее численность, и продолжает держать фронт. И все бойцы хоть и стоят насмерть, но чтут устав, так как знают, что они не сборище биндюжников, а регулярная Красная армия. А немцы, они на то и рассчитывают, что мы забудем про порядок, дисциплину и превратимся в стадо грязных бабуинов. Вот тогда нас можно брать голыми руками, а стоит только навести порядок в собственных рядах, как хваленый вермахт начинает буксовать и перегреваться. Понятно, майор?
В этот момент в палатке появился Гудериан, конвоируемый Якутом и Синицыным. Они, выполняя мой приказ, провели немецкого генерала круговым маршрутом – чтобы больше народу увидело этого увешенного крестами пленного, поэтому и подошли позже, чем остальные. Его появление придало большой вес моим словам и поставило точку в пререканиях со строптивым танкистом. Майор, наверное, целую минуту молча смотрел на пригнанного пленного немецкого генерала. Затянувшуюся паузу нарушил я, требовательно повторив свой вопрос танкисту:
– Товарищ майор, так долго я буду ждать вашего доклада?
Танкист очнулся от своих дум, одернул гимнастерку, зачем-то вытянулся по стойке смирно и слегка надорванным голосом стал рапортовать, как будто перед ним находится большой военачальник:
– Товарищ комбриг, остатки двадцать пятой танковой дивизии тринадцатого мехкорпуса согласно распоряжению, полученному через делегата связи из штаба Десятой армии, двигаются в район города Слоним. Там приказано занять жесткую оборону и обеспечить отход других соединений армии.
Майор на мгновение замолк, тяжело вздохнул и продолжил:
– Только вот чем обеспечить жесткую оборону? Со мной всего семьсот двадцать человек. А из них примерно половина красноармейцев проходила службу в отдельном понтонном батальоне и в роте регулирования. То есть бойцы они никакие, тем более против немецких передовых частей, с которыми я уже сталкивался, – монстры, а не люди: прут, как бешеные, и им мои ребята на один зуб, раздолбят нас в течение тридцати минут, тем более если им авиация поможет. Но приказ есть приказ – ляжем там, но хоть на немного, а этих гадов задержим! Так что помогите, товарищ подполковник – горючего у нас ноль, а задача, сами понимаете, какая!
