Николай II посмотрел на Григоровича, ожидая его комментариев, но тот молчал, что-то сам обдумывал.
– Что скажете, Иван Константинович? – наконец спросил император. – Нам и вправду следует поступить с «Полтавой» так, как предлагает Бахирев? Разобрать линейный корабль и все передать на Черное море.
– Ваше императорское величество! По этому вопросу у нас на совещании единогласного решения не получилось – одни за разбор линкора, другие с этим не согласны.
– А вы сами как бы решили поступить с кораблем?
– Я вначале тоже был против этого, но доводы, представленные Михаилом Коронатовичем, убедили меня в его правоте. Я за разбор «Полтавы» и передачи всего, что потребуется, для достройки «Николая I»
– Ну что ж, раз министр за разбор линкора, то я поддержу это решение. Михаил Коронатович, а кого вы прочите на место начальника штаба?
– Капитана первого ранга Владимира Константиновича Пилкина, ваше императорское величество.
Николай II вновь посмотрел на Григоровича – тот кивнул, соглашаясь с моей кандидатурой.
«Еще бы он не согласился, знает же, что Пилкин в курсе, кто я и откуда, – подумал я, глядя на Григоровича. – Но что он подумает о других моих кандидатах?»
– Хорошо, раз Иван Константинович не возражает, нам придется подписать приказ о присвоении Пилкину звания контр-адмирала с переводом на Черное море в должности начальника штаба Черноморского флота. А кто те два офицера, которых вы намерены взять с собой?
– У меня два кандидата на место начальника оперативного отдела. Но предварительно надо переговорить с обоими и выяснить, кто из них захочет поменять мостик корабля на стул в кабинете. Это капитан первого ранга Дмитрий Николаевич Вердеревский и капитан первого ранга Александр Константинович Вейс. И наконец, на должность начальника разведки я бы рекомендовал старшего лейтенанта Павла Николаевича Кириенко.
– А не слишком ли он молодой для этой должности, да и чин старшего лейтенанта маловат.
– Ваше императорское величество! Не в молодости и чинах его заслуга, а в умении работать как надо.
– Пусть будет по-вашему. Вы окончательно определитесь, с кем поедете на юг, и доложите об этом Ивану Константиновичу.
– Непременно сегодня же определюсь, ваше величество.
И вот опять поезд везет меня из столицы на юг. Только теперь я еду не отдыхать и залечивать раны. Я еду принимать под свое командование Черноморский флот. Мы занимали два купе курьерского поезда. В одном были контр-адмирал Пилкин, капитан первого ранга Вердеревский, старший лейтенант Кириенко – все в приподнятом радужном настроении. Я находился в соседнем купе, но тоже не один. К новому месту службы меня сопровождала моя милая адмиральша. Качалова я также забрал с собой. Посудите сами, с Бахиревым он еще с «Амурца», и за эти шесть лет адмирал к нему очень привык. Да и Качалов к своему командиру прикипел, несмотря ни на что. Он всегда предугадывал желания адмирала, стоило тому лишь о чем-то заикнуться. Короче, Бахирев без своего вестового как без рук. А теперь и я в таком же положении. Поначалу, после моего подселения в Бахирева, Качалов не переставал удивляться разительной перемене адмирала. Но примерно через месяц привык к художествам адмирала, принимая все как должное. Еще бы тут не удивиться, когда адмирал вдруг взял и завязал с пагубной привычкой прикладываться к бутылке без повода, да и по поводу стал знать меру. А это говорит, что тут чего-то не чисто. Сейчас Качалову в компании с вестовыми Пилкина и Вердеревского выделены места в соседнем вагоне. Ну а пока они расположились возле проводника, чтобы быть поблизости к нам, на тот случай, если понадобятся.
В это время в купе моих соратников намечалось маленькое празднество. Во-первых, следовало обмыть орлов на кителе Пилкина. Во-вторых, новые должностные назначения всей троицы. Пилкин извлек из своего походного чемоданчика бутылку шустовского коньячку. Этот жест сгладил разницу в чинах и вызвал веселое оживление. Остальные также не остались в стороне, достав кто что припас. Через некоторое время Пилкин заглянул к нам в купе с приглашением присоединиться к их банкету. Предупредил, что не примут отказа – раз я втянул их в это, то должен разделить и радость, и печаль в связи с отъездом с Балтики. Нам с женой пришлось переместиться в соседнее купе. Прежде чем сесть за стол, я снял свой белоснежный китель с адмиральскими орлами на широком золоте погон, повесил на плечики, остальные немедленно последовали моему примеру, и теперь все мы были равны между собой, никаких чинов на сегодня. Поснимав мундиры, мы приступили к банкету.
