Василий и Надя остановились у выхода с этажа, услышав крики и визги пришедшей в себя Анны. Когда они подбежали к месту происшествия, перед ними предстала трагикомичная картина: визжащая, еще не понявшая, что произошло, Анна — по одну сторону стойки, и стоящий с виноватым видом и следами от гламурных «когтей» администраторши на левой щеке Иван — по другую.
— … Да что ты о себе возомнил! Да как ты вообще смеешь! Я тебе что, шлюха какая! Ты здесь больше не работаешь! — Анна метала молнии.
— А что тут вообще случилось? — задал вопрос Вася.
— Не ваше дело, Василий! Идите раб… — тут до Анны начало доходить, что в окружающей обстановке что-то не так…
Она замолчала и стала оглядываться по сторонам. Вокруг стояли посетители, сотрудники… И никто не шевелился. Позы некоторых людей были нелепы. Если одни просто стояли, держась за тележку с покупками, то другие сидели прямо на полу, уставившись в пространство перед собой.
— Это что, флешмоб такой? — обратилась Анна уже спокойным голосом к стоявшим рядом Василию и девушке в жилете с надписью «Перекресток».
— Нет. Это хуже, — ответил Вася.
Ему предстояло рассказать все заново уже второй проснувшейся.
Спустя час все четверо сидели в кафе, примыкавшем к «Перекрестку», жевали бутерброды и пили кофе, за что честно расплатились с сидящей за буфетной стойкой задумчивого вида девушкой. Ее сначала пытались разбудить, но потом просто положили возле кассы деньги и бумажку с описанием заказа.
Анна оказалась вполне понятливой и быстро вникла в ситуацию. На Ивана больше не кричала, но было видно, что обиду на него она затаила. Иван прятал от нее глаза, ему было стыдно за свою выходку.
— Что будем делать? — спросила Аня.
— Мы хотели отправиться к Васе, — ответила Надя, — у него бабушка нормальная, а потом видно будет. Ты пробовала дозвониться до кого-нибудь?
— Да. Я папе звонила, пока вы с Васей за сигаретами ходили.
— Дозвонилась? — спросил Василий. Общение как-то само собой перешло на «ты».
— Нет, — вздохнула Аня, — звонок идет, но папа не отвечает… — Глаза девушки повлажнели.
— А своему другу не пробовала позвонить? — вставил свои пять копеек «участливый» Иван.
— Какому другу? — слегка смутилась девушка.
— Ну как же, этому, лысому, что на «Лексусе» тебя по вечерам забирает, — решил уже до конца подколоть ее Иван.
— Ну и глупый же ты, Иван. Этот «лысый» и есть мой папа. Он просто волнуется за меня и поэтому приезжает за мной.
После этих слов стыдно стало не только Ивану, но и Василию.
«Да… и ведь действительно — дурак ты, Иван!» — подумал про себя Иван. — «Мог бы и разузнать сначала получше, прежде чем говорить… Кретин, мля…»
Его лицо стремительно падало в грязь. Нужно было срочно исправлять ситуацию. И Иван решился.
— Ань, слушай! Ты прости меня. И за «лысого», и вообще… Я вел себя как… мудак. И за… это, сегодня…
— За чудесное пробуждение! — сострил Вася. Чем вызвал улыбки всех присутствующих, включая Аню.
— Ладно. Только, Вань, ты в следующий раз, когда надумаешь предстать перед спящей девушкой в образе Ивана Царевича, старайся делать это менее варварским способом. — Девушка протянула ему руку. Иван взял ее бережно за пальчики и слегка пожал, накрыв сверху другой рукой.
— Ну, вот и пи-и-ис… — подытожил Вася.
— Что? — одновременно не поняли Иван и Аня.
— Мир, говорю. Давайте выбираться! — Он закинул за плечо свой повседневный небольшой рюкзак. — Идемте! — Вася подмигнул Надежде и направился в сторону лестницы.
— Может, лифтом? — спросила Аня.
— Ань, ты «Обитель Зла» смотрела? — Вася посмотрел внимательно на девушку.
Та не стала задавать уточняющих вопросов. Она смотрела.
Через две минуты молодые люди вышли из дверей торгового центра.
Небо сверкало как если бы по нему рассыпали миллиарды алмазов, изумрудов, рубинов, разбитых в мелкую крошку изделий из хрусталя и просто стеклянную бижутерию, всю, какая могла найтись на Земле. Светящиеся газ и пыль — частички хвоста кометы преломляли солнечный свет и создавали этот поразительно красивый эффект.
Машин на парковке было немного, большинство их владельцев стояли, сидели и даже лежали внутри торгового центра. Недалеко от входа, возле урны, стоял бомж. В одной его руке была початая бутылка с пивом, другой он опирался на урну. Сладковатый запах немытого тела, нестиранной одежды, мочи и перегара распространялся вокруг него метров на десять. Ветер дул со стороны бомжа, и вышедшие сразу его заметили.
