И наверно, они правы, мусорщики, но и я прав.
Помню, как шли мы по самому центральному проспекту нашего города - а этот проспект еще сравнительно чистый, - шли с американцем, прожившим там пять лет, а раньше жившим здесь. Он смотрел на свои туфли и говорил "сколько на туфлях пыли. А представляешь, что делается сейчас в наших легких, куда мы эту пыль принудительно засасываем?" Я говорил "представляю", а он: "Надо уезжать. Чем быстрее, тем лучше." И он уехал, потому что и приезжал-то всего на неделю, а я и другие мои соотечественники остались. Нам уезжать некуда. Мы привязаны к месту. По приговору какого-нибудь наивысшего суда, очевидно. Наверно, мы все чем-то провинились и нас наказали, поставили в тупой угол на колени. И естественно, на горох. Благо, гороха у нас хватает. Горох в наших широтах произрастает хорошо. Невзирая на тех, кто его сеет и собирает. Буйно, можно сказать, произрастает у нас горох. И всегда произрастал буйно. Когда ничего, благодаря мудрому руководству не произрастало - и то он, горох, произрастал. В общем, у нас горох - это царь полей и на него можно поставить при желании всю страну. Что уже в определенной степени и сделано. И мы - раз надо - постоим на горохе. Но все равно никуда не поедем, потому что наше место здесь и потому, что от добра добра не ищут.
Нет. Не получится у меня полежать спокойно. Кошка радуется теперь, что она не одна. Радость ее выражается просто: она носится по квартире, свалив хвост на бок, и топоча, как будто у нее не мягкие лапы с подушечками, а копыта. Таким образом она приглашает меня участвовать в ее радости. Она хочет, чтобы я преследовал ее, а она бы от меня убегала и пряталась и выскакивала из засады, и кусала за пятки. А я лежу. Поэтому она носится не только по полу, но и по дивану. И запрыгивает с пола ко мне на грудь. И спрыгивает обратно.
Вот, уже стучат шваброй в потолок соседи снизу. Это дедушка бушует, так как бабушка у него в основном болеет и в основном на садово-огородном участке. Там, на свежем воздухе, ей болеть легче. Поскольку физический труд, он, как любовь - полезен в любом возрасте. А дедушка трудится здесь, в городе. Что-то где-то сторожит. Какой-то объект. Поэтому днем он спит. А кошка ему мешает. Хотя он и ночью часто стучит шваброй в потолок. Выходит, он ночью тоже спит. Может, он не ночной сторож, а какой-нибудь утренний. Или вечерний.
Жена говорит, что надо подарить дедушке новую швабру. А то у этой уже все древко, по-видимому, измочалено и стук получается смазанный. Как будто стучат не шваброй, а веником. Все правильно. Только жена это не говорит, а говорила. Раньше. Что она говорит сейчас - я не знаю. Сейчас она отдыхает. С моей единственной дочкой и со своим милым другом на пляжах Болгарии. А может быть, и на каких-нибудь других пляжах. Для меня это несущественно - на каких. Да и сам факт мало меня беспокоит. Отдыхает - и хорошо. С другом - и ладно. Не с моим же другом. Чего мне беспокоиться? Тем более что жена она мне давно только по документам. А на деле - одно голое название. Моя жена в результате длительной и кровопролитной борьбы со мной отстояла свою независимость от меня. Вернее, она отстояла не саму независимость, а возможность ее при желании иметь. Желание, надо отдать ей должное, возникало у нее редко, наскоками (или заскоками), но все же возникало. Короче говоря, о жене у меня голова не болит. Она болит у меня по совершенно другому поводу. И повод этот гораздо более весом. И человеку неподвластен. Атмосферные явления природы ему имя, этому поводу. С атмосферными явлениями у человека никакого сладу нет. Потому что человек от атмосферных явлений и их изменений зависит - как часть природы, а атмосферные явления от человека не зависят. В смысле от каждого конкретного человека. Конечно, в общем люди на вышеупомянутые явления повлияли. Своей разрушительной производственной деятельностью и своим нежеланием ждать милостей от природы. Люди, они больше всего не любят ждать. Восемь минут ожидания - это для человека последний предел, после которого его нервная система начинает вибрировать, и человек психует, как ненормальный, что к добру не приводит. Поскольку сам по себе психованный человек - это уже зло.
