Ну, а обиду свою он, конечно, держать при себе не стал, он сорвал ее и утешил на Сене. Посадил в свою кутузку на три дня, и обида сначала полегчала, а после и вовсе улетучилась. Он всегда так делал, когда начальство его несправедливо обижало и недооценивало. Сажал кого-нибудь под замок и все. Сенину посадку он мотивировал очень просто - для окончательного выяснения, выявления и установления личности. Сеня ему возражал "что устанавливать? Ты ее уже давно установил". Но Макарыч на возражения реагировал грубо и непорядочно. В том смысле, что ты мне поговори еще - так вообще залетишь на год за злостную неуплату алиментов.
***
В Петровку вошли, когда начало где-то греметь, часам к восьми. К ужину значит. Сеня шел по улице и со всеми здоровался. И с ним тоже все здоровались. А на Серегу смотрели изучающе. И вопросительно. Наверно, хотели по его внешнему виду определить и понять, чего от него в дальнейшем ждать нужно. Имея в виду, что первое впечатление самое верное. Хотя и обманчивое. Улица была длинная. И по обеим ее сторонам сидели старухи. И они не просто сидели, они что-то обязательно продавали. Одни ведро яблок или слив, другие кукурузу, третьи картошку и молочнокислые продукты. Но и промышленные товары тоже они продавали. Носки, например, разноцветные, тапочки, шапки. Да много еще чего, и что странно, надвигающаяся гроза никак на эту торговлю не действовала. Продавцы не тронулись с места ни после первого грома, ни тогда, когда в песок посыпались первые капли, подняв собою облако пыли и тут же прибив его к земле.
- Сень, а кому они это все продают? - отсутствие здесь покупателей сразу бросилось Сереге в глаза. И что неоткуда им взяться, тоже от него не укрылось.
- А я знаю, - сказал Сеня. - Может, друг другу. Хочешь, купи ты.
- Не хочу, - сказал Серега.
- Не хочешь - не покупай, - сказал Сеня.
А Серега, когда они прошли всю Петровку насквозь, спросил:
- Куда мы идем?
Естественно, Сеня ответил "на хуй" и продолжал идти в заданном направлении, пока не дошел до оврага. Тут он сказал:
- Пришли.
Сенин дом стоял на крутом склоне, и к нему вела крутая тропинка.
- Ничего апартаменты, - сказал Серега, а Сеня сказал:
- Какие апартаменты? Ты что, с дуба упал?
- Не падал я с дуба, - сказал Серега. - Это я в рамках приличия сказал.
- На хуй твое приличие, - Сеня толкнул дверь, и она отворилась со скрипом.
Конечно, внутри дома было не ахти как уютно, поскольку помещение, несмотря на занавески и наличие громоздкой мебели старых мастеров, жилого вида не имело. И вообще никакого вида оно не имело. Зато сыро было тут ощутимо. Сеня включил свет - большую яркую лампу - и сказал "сейчас она погорит, и сыростью вонять перестанет". Серега постоял посреди комнаты, осмотрелся. Но ничего не увидел. Потому что ничего тут в общем не было. По крайней мере - ничего такого, что могло бы сосредоточить на себе его рассеянное внимание. А раз ничего не было, то и увидеть ничего он не мог. В смысле, ничего особенного. Шкаф как шкаф, комод как комод, стол как стол, топчан как топчан. На топчане, видно, Сеня спал ночами и отдыхал в другое время суток.
- Как же ты тут живешь, один? - не сдержал себя Серега. На что Сеня сказал "хорошо".
- А чего - свет есть, жратва есть. Не то что в твоем вонючем городе. За два дня чуть с голоду не подох. Без денег не жизнь, а издевательство.
- Зато не скучно, - глупо возразил Серега.
- Так и тут весело, - сказал Сеня. - Машка когда приезжает, тут места всем бывает мало, от веселья. И приемник у меня есть транзисторный, я его на свалке нашел - Сеня извлек откуда-то из-за спины роскошный "Филипс". Правда, он одну только станцию принимает - "Радио мужик" называется, - но мне больше и не надо. Если больше - голова будет болеть.
Он включил приемник, тот зашипел, как сковородка, захрипел, закашлял и вдруг неожиданно чистым голосом стал рассказывать про какую-то комету имени Лоренца, которая приближается к Земле для того, чтобы столкнуться и разнести все живое и неживое вдребезги или в самом лучшем случае пролететь мимо на недопустимо близком расстоянии и заразить всю планету радиацией и новыми страшными болезнями, принесенными из глубин бесконечного космоса.