Клетка.
Зачем? Почему? Какого черта? Кто-то захотел пошутить? Не припомню, чтобы среди моих знакомых были весельчаки такого рода. Избить могли запросто. Если не повезет, даже убить. Но чтобы запирать? Нет, у нас сажают под замок только того, с кого можно получить деньги, а я в этом смысле более чем бесполезен.
Наверное, ошиблись. Спутали. Ну ничего, стоит только появиться местному надзирателю, все выяснится. Правда, как только это произойдет, ошибка будет исправлена. Единственно возможным и совсем не радостным для меня образом.
Так может, лучше пока и не трепыхаться?
Нет, поздно. Уже идут.
Шаги неторопливые, размеренные. Останавливающиеся ровно напротив.
— Это или невероятное стечение обстоятельств, или лучшее представление, которое я видел в своей жизни.
Голос мужской и даже как бы знакомый. Слышанный совсем недавно. Звучит не враждебно, а почти по-приятельски.
— Но ты же не дашь верный ответ?
А меня разве о чем-то спросили? Или спрашивали?
Все очень смутно. Разговор какой-то был, помню. Невнятный и непонятный. И я в нем участия вроде бы не принимал, потому что…
Ну да. Не знал, что говорить.
Не… знал?
Все лицо в поту: ладони сразу становятся липкими. Тепло здесь. И душно. Так душно, что я мокрый весь, с головы до пяток. И совершенно…
Голый?
Ага. Ни клочка ткани. Нигде. И это не очень-то приятно осознавать. Хотя стесняться, наверное, нет смысла. В конце концов, тот, кто стоит у меня за спиной, тоже мужик и…
А мужик ли?
Голову я поворачивал медленно. Так медленно, как только мог, видимо надеясь, что все происходящее мне снится и вот-вот должно развеяться, как туман. Зря старался: высокая фигура по ту сторону решетки никуда и не думала деваться.
— Твое тело слишком долго адаптируется. Но не ты сам.
У него внимательный взгляд. И у его осьминога — тоже. Только, в отличие от человека, моргающе-мигающий.
— Не встречал таких раньше.
Знаешь, дядя, могу сказать ровно то же самое.
— Тебе будто все знакомо заранее.
Да неужели? Я в самом деле выгляжу невозмутимо? Что-то не верится. Хотя, в данном конкретном случае чему удивляться-то? Схватили, притащили куда-то, заперли, чтобы не сбежал, — вполне понятная схема, известная с доисторических времен. Куда интереснее причины и, конечно, последствия. Правда, и их довольно легко предположить.
Мужик пролетал мимо брошенной базы, решил посмотреть что к чему, пошарить по сусекам. Нашел меня — того, кого по определению там быть не могло. Задался вопросами на эту тему, а пока искал ответы, прихватил добычу с собой. Если и есть другие детали, то общую картину они изменят несущественно.
А последствия… Они, увы, тоже вполне очевидны.
Оптимистичный вариант: за меня потребуют и получат выкуп. Пессимистичный: пустят в расход. И если учесть, что я похитителям содействовать ничем не могу, второй путь развития событий пока намного вероятнее первого.
Так что да, дядя, мое нынешнее положение меня ничуть не удивляет.
— Возможно, я последовал твоему плану, доставив тебя сюда.
Как там говорила толстуха? Ты, дядя, слишком сложно думаешь.
— Но в чем именно он заключается? Что ты намереваешься сделать?
В данный момент? Ничего. Да и потом, похоже, буду делать точно то же самое. Единственный расчет, что меня хватятся и начнут искать. Надеюсь.
— В эфире царит молчание. Будто тебя никогда и не было.
О, значит, не хватились. И не ищут. Может, и вообще не станут. Спасибо, порадовал.
— Двенадцать стандартных суток, и никаких телодвижений со стороны Империи.
Это я столько был в отключке? Долго, ничего не скажешь. Контрольный срок прошел, как говорится.
— Напрашивается только один разумный вывод. Твоя миссия имеет значение государственной важности.
Зачем он всю эту чушь мне рассказывает? Хочет услышать подтверждение? Нет, скорее себя убеждает. Потому что лоханулся, а признавать не хочет. Вот и придумывает на ходу шпионские страсти там, где они и не ночевали.
— И ты ее исполнишь во что бы то ни было.
Дядя, ты в своем уме? Ой, вряд ли. Потому что все твои слова уж больно похожи на мантры. Ты говоришь о том, что хочешь видеть. И говоришь с такой уверенностью, будто нарочно программируешь события.
