Да, возможно, каждый комендант верен присяге, но это усугубляет ситуацию еще больше. Потому что вассал всегда продолжает политику своего сюзерена. А этого как раз и опасается лорд Вен-Верос.
Легкомыслие лордов? Ерунда. Своеволие комендантов? Чушь. Все они находятся в системе и, худо-бедно, будут поддерживать ее существование. Разлагаясь, как труп? Да. Надежно и неизбежно, пока все не рассыплется прахом. Снаружи — благолепная картинка, внутри — мутный сон, плавно переходящий в летаргию. И вдруг какая-то частичка этого приюта престарелых вздумала вырваться из установленных границ. Она действует по тем же самым правилам, разумеется, но читает-то их в оригинале, а не с тысячного по счету списка! Не скользит ленивым взглядом по расплывшимся строчкам копии копий, а следует изначальным истинам, рожденным в поту и крови давным-давно погибших поколений. Что случится дальше? Взрыв. По всем фронтам одновременно, а значит, то, что находится между локальными эпицентрами, окажется сжатым взрывной волной, напряжение достигнет своего пика и…
Порог аппаратной. Еще одна мертвая комната, посреди которой ждет хозяйской руки жезл коменданта. Ключ от всех дверей.
Раньше Айден считал это название глупым. Слишком нелепым для инструмента, управляющего базой как единым организмом. Но теперь, глядя на рукоять, третью своей длины выступающую из головного разъема, лорд Кер-Кален начинал понимать, чем именно руководствовались предки, раздавая вещам имена.
Это и правда ключ. Но не тот, что предназначен исключительно для замочных скважин. Он способен вскрыть все, до чего дотянется. Вернее, к чему его захочет приложить владелец.
Это сила. Не безраздельная, но достаточно могущественная. А главное, что сейчас она…
Да. Совершенно свободна.
Воздух вокруг рукояти вибрировал, щекоча ладонь. Звал дотронуться, обхватить, потянуть, принимая обратно отложенную на время власть. Наверное, никто и никогда не испытывал большего искушения, но Айден убрал руку прочь.
Волей случая, божественным провидением или четким планом Вселенной было так уготовано — не важно. Равновесие, представлявшееся всем наилучшим состоянием, на деле оказалось губительным. Смертельно опасным. И если есть хотя бы один шанс столкнуть камень системы с мертвой точки, его нельзя упускать.
Вивис Лан-Лорен всегда ненавидела срочные поручения. Как правило, на самом деле они не требуют вскакивать и бежать сломя голову, однако вышестоящему начальству почему-то всегда кажется наиболее подходящим именно такой порядок действий. Но гораздо хуже, когда только ты сам торопишь себя, а не кто-то другой.
Представление к новому рангу, прошедшее мимо той, которая и должна готовить все необходимые подтверждения, где это видано? Пусть воля лорда-смотрителя не может быть оспорена никем, кроме императора, да никто другой в здравом уме на подобное и не решится, но нарушение официального регламента — не шутка, а событие из ряда вон. Последний раз нечто похожее случалось накануне событий, упоминать о которых в приличном обществе до сих пор зазорно, а предпоследний послужил началом гражданской войны. Короткой и практически бескровной, но отбросившей Империю в сфере межгалактической политики по меньшей мере на десяток лет и сотню меморандумов назад. О том же, что творилось тогда внутри государства, вспоминали редко, неохотно и только в проверенной компании.
Что могло принести новое отступление от правил? Многое. А учитывая непосредственное участие лорда Кер-Кален во всем происходящем, Вивис опасалась строить даже самые приблизительные модели развития ситуации. Ясным для Ледяной Леди было только одно: если заварушка и впрямь намечается, нужно занимать место в первом ряду. Весь вопрос в том, по какую сторону от линии фронта.
Нарушить размеренный ход кабинетной службы, сорваться с места, прыгать из одного канала в другой, чтобы не терять ни минуты времени, ломать голову, пытаясь подготовить себя к неизвестности… Разве это великая плата за возможность заглянуть в будущее? Люди жертвовали и куда большим. Но лишь когда лорд-претендент четырнадцатого ранга переступил порог каюты, Вивис Лан-Лорен смогла вздохнуть спокойно и перейти от волнения к терпеливому ожиданию. Потому что Айден выглядел на редкость многообещающе.
