Упал, и, трепеща, ее забрызгал
Багряной кровью, и расстался с жизнью.
Лес содрогнулся. Грянул жуткий гром,
И вдруг мы видим — из пещеры ближней
Навстречу нам выходит Людоед,
Которому был посвящен тот Ворон.
О боже, что за зрелище! Он ростом
Был великан; глаза огнем сверкали;
Лицо — как ночь; разинутая пасть
Оскалилась кабаньими клыками
И капала тягучею слюной,
Зеленой и кровавой. Он сказал:
"Миллон, Миллон, тебя я проклинаю!"
И страшным голосом проговорил
Заклятие. Я слышу, как сейчас:
"Когда ты не отыщешь на земле
Красавицу, которая была бы
Бела, как мрамор этого надгробья,
Ала, как эта воронова кровь,
Черна и волосами и бровями,
Как перья Ворона, молю Плутона
[70],
Чтоб ты погиб в терзаньях и в тоске".
Так он сказал и скрылся. И — о чудо!
Мой брат, уставя взор на эту птицу,
На эту кровь, на этот мрамор, словно
Заворожен, в тревоге, в исступленье,
Уйти оттуда не хотел. Мы силой
Его вернули во дворец. С тех пор
Советы, просьбы, уговоры, хитрость
Все было тщетно. Вздохи и рыданья,
Тоска без меры брата моего,
Возлюбленного брата убивают.
Безумный, он шагает по дворцу
И повторяет: "Кто мне раздобудет
Красавицу, чьи волосы и брови
Черны, как эти вороновы перья,
Которая ала, как кровь его,
Бела, как этот мрамор, на котором
Рассталась с жизнью роковая птица?"
