Андрей уселся за столик и откинулся на мягкую спинку дивана. Чесноков устраивался подольше, старательно и незаметно для окружающих вытирая о ковер грязные подошвы своих дорогих башмаков.
– Ой, смотри, Андрюша, – Александр Чесноков кивнул в сторону стойки, где спиной к ним сидела уже знакомая им девушка.
– Мокрая, как дворовая кошка.
– А ты сухой?
– Ты предлагаешь посушиться?
– Лучший способ для этого – снять одежду и развесить ее.
– А как же понос?
Сложенный зонтик свисал с руки девушки, и с разноцветной материи стекали по блестящему наконечнику и падали на ковер прозрачные капли дождевой воды. Прямо у стойки темнело на ковре пятно.
– Я ее раньше здесь никогда не видел.
– И я не видел, – сказал Чесноков.
– Если бы она была постоянной посетительницей, зонтик оставила бы в гардеробе.
– Наверное, так заскочила, ненадолго, если устроилась за стойкой.
– Может, тормознем?
– Ты же говорил, что оральным сексом с ней заниматься не стоит, а вдвоем сзади не пристроиться. Это только возле унитаза двое мужиков могут делать одно дело.
– Да пошел ты! – Андрей Рублев громко захохотал, да так громко, как мог себе позволить лишь постоянный посетитель бара.
Девушка оказалась единственной, кто не повернул голову на его смех.
– Нервы у нее крепкие.
– У меня тоже.
Бармен посмотрел на мужчин и помахал рукой, как добрым старым знакомым.
– Что будем пить? – Чесноков облокотился на стол и заглянул в голубые глаза Рублева.
– В такую шальную погоду лучше начинать с крепкого и кончать им же…
– Вот с крепкого и начнем. Кто будет заказывать? – спросил Чесноков.
– Как обычно.
– Я угощаю, ты заказываешь.
– Хорошо, уж я-то постараюсь тебя разорить. И не на полтинник.
– Ты уж сильно не разгоняйся, а то мне деньги еще пригодятся.
– Помнишь анекдот? – когда уже прошло минут пять и на столе стояла колба с коньяком, лежали в стеклянной тарелке горячие бутерброды, – поинтересовался Андрей Рублев у своего приятеля.
Тот разлил коньяк по рюмкам.
– А почему ты не захотел, чтобы его подогрели?
– К черту! Я во все это не верю. Лучше подогрею его внутри. А он меня – как в любви.
– Так что ты хотел рассказать, Андрюша?
– Помнишь, мой брат, Борис, рассказывал анекдот?
– Про прапорщика, что ли?
– Да нет, не про прапорщика и не армейский, а про мужика алкоголика.
– Нет, вроде бы не помню. Может быть, я сам уже был пьяный?
– Да, по-моему, ты уже был тогда готов.
Так вот, слушай. Заходит мужик в ресторан и говорит: «Мне десять рюмок водки и все по пятьдесят». Ему приносят водку, прямо на глазах расставляют в рядок десять рюмок, наливают. Мужик берет вторую и начинает пить. И так пьет до девятой. Все в ресторане оставляют свою жратву, баб и с удивлением смотрят на этого странного мужика. Затем один не выдерживает и спрашивает: «Слышь, мужик, а что это ты так странно пьешь, оставляешь первую и последнюю?» Мужик крякает, заедает огурцом и объясняет: "Первая, ребята, мне всегда плохо идет, а последняя всегда оказывается лишней.
Вот поэтому я всегда оставляю первую и десятую". Сказав это, мужик падает под стол, совсем как ты в тот раз.
– Ты предлагаешь первую не пить?
– Давай будем их считать вторыми.
– Давай.
Мужчины выпили коньяк. А после четвертой они уже совсем развеселились, согрелись и принялись осматриваться по сторонам в поисках девиц соответственного поведения, с которыми можно, истратив всего лишь по полтиннику баксов, неплохо отдохнуть. Но, кроме девушки в кожанке с мокрым зонтиком, свободных девиц в баре не оказалось. Правда, она не выглядела проституткой, но тем интересней становилась задача совратить ее.
– Иди, пригласи, – шепотом сказал Рублев своему приятелю.
– А вот пойду и приглашу.
– Смотри, не перепутай последовательность – сперва поздоровайся, а уж потом за задницу ущипни.
– Я щиплю их только за грудь.
– А они тебя за что?
– Тссс… – Чесноков приложил палец к немного пухлым губам, – они щиплют меня за то, что я умею их любить как никто другой.
– Я ожидал другого ответа.
– Какого?
– Двусмысленного – за то, чем я их умею любить, как никто другой.
– И за это тоже, – Александр приподнял маленькую рюмку и осторожно, словно боялся ее ненароком проглотить, опрокинул в широко раскрытый рот. – Ты не смотри на меня так, я коньяк пить умею, но иногда так хочется нарушить приличия…
