В другой ситуации адмирал, возможно, сам бы попытался возглавить эскадру, но просто послужить грузовым средством, когда все лавры сорвет себе десант, было унизительно для флотского достоинства.
Все это адмирал выложил новому сослуживцу. Не прямо в лоб, но кому надо, тот поймет.
– Говорите, это он взял в прошлом году Кафу? Странно. Не думал, что кто-то решится на подобное дело. Кроме одного человека. Но, судя по вашему описанию, это не он, – задумчиво решил командор. – Да он бы и не стал повторять набег на тот же город во второй раз…
Камешек предательски скрипнул под чьей-то ногой, и Махмуд встрепенулся. Рука сама вцепилась в длинное ружье, предусмотрительно прислоненное к парапету.
– Фу, шайтан тебя забери! Напугал! Я уж подумал, что это кто из начальников, – Махмуд с облегчением узнал своего приятеля Саида, чей участок стены находился правее.
Или левее, если встать лицом к крепости.
– А ты заснул, – насмешливо произнес Саид.
– Какое заснул? Присел только, чтобы ноги отдохнули. – О том, что сон действительно сморил его, Махмуд не хотел признаваться даже приятелю. Еще сболтнет ненароком, а ты потом отвечай. Паша порой бывает строгим.
Неправда, будто военная служба тяжела. Тут главное – устроиться в соответствующем месте. Как, например, Ени-Кале. Даже население свое. Ни бунтов, ни беспорядков. Единственная задача крепости – следить, дабы никто без разрешения не сумел пройти проливом. Благо, Ени-Кале стояла на скалах, и пушки с ее стен свободно простреливали фарватер, который в этом месте проходил всего лишь в полукилометре от берега.
До взятия русскими Азова даже эта задача была чисто умозрительной. Противнику просто неоткуда было взяться в здешних водах. Да и теперь враг вроде бы был, однако соваться к проливу не рисковал. Оно правильно. Целыми здесь не пройдешь, а пытаться взять крепость дураков нет.
На этой же, сухопутной стороне вообще было тихо. А в такую ночь, облачную и непроглядно-темную, – вообще. По ту сторону стен, где только камни да безлюдье, при самом большом желании ничего не увидать. Да и смотреть не на что. Все видено-перевидено во время дневных дозоров и прогулок в свободное время.
– Рассказывай сказки! – коротко рассмеялся Саид.
Не зло рассмеялся, а как человек, неоднократно бывший в такой же ситуации.
– Ты чего шастаешь? – перевел разговор Махмуд. – Тьма такая, что под ногами ничего не видно. Еще споткнешься, да и полетишь вниз. Не птица же…
– Я ногами сон прогоняю, – признался Саид. – Ничего, недолго осталось. Я потом опять подойду.
И зашагал прочь. Не успели стихнуть шаги, как глаза Махмуда вновь закрылись. Какая разница, открыты они или нет, если вокруг все равно сплошной мрак?
Показалось, будто где-то совсем рядом что-то брякнуло. По краешку сознания мелькнула мысль встать да посмотреть, что там такое, только мысль была из тех, которые не побуждают к каким-либо реальным действиям.
Приятная дрема неожиданно была прервана прикосновением ладони к лицу, а в следующий момент меж ребрами, прямо в сердце, вошла резкая боль. Захотелось вскрикнуть, но ладонь намертво перекрыла рот, а дальше стало уже все равно. Мертвецы – самый равнодушный народ на свете.
Силуэт человека скользнул мимо мертвеца в ту сторону, в которую перед тем ушел Саид. Бодрствующий часовой оказался прав. Осталось недолго, но не смены, а жизни.
– Все чисто, Командор, – послышался шепот на заполнившейся людьми стене.
– Хорошо. Открывайте ворота. Только осторожнее, – таким же шепотом отозвался тот, к кому обращались. – Действуем по плану.
Значительная часть людей исчезла во внутреннем дворе, устремившись к иным стенам и зданиям. Другие заняли позицию у ворот, и скоро тяжелые створки медленно сдвинулись с места.
Несколько раз уже по ту сторону, с таким расчетом чтобы видно было лишь с окрестных скал, вспыхнул фонарь. Спустя еще полчаса в крепость тихим шагом вступали солдаты. Они подгадали как раз вовремя, к занимающемуся на востоке рассвету…
Командор не собирался захватывать Керчь. Проскользнуть в темноте проливом, выйти на оперативный простор, а там пройтись вдоль незащищенных берегов. На большее не хватало сил. Не сухопутных, морских. Корабли в основном были никудышными, матросы – неопытными, и строить планы приходилось с учетом этих обстоятельств.
