Господи, только бы пронесло!
Господь не то спал, не то слушал соседей, обращавшихся к нему с аналогичной просьбой: чтобы чаша сия обрушилась не на них, а на кого-нибудь другого. Как-то получилось, что этим «другим» оказались братья Ван Стратены. Не повезло.
Кукуевские заборы не шли ни в какое сравнение с исконно русскими, высоченными, глухими. Больше символ ограды, а не ограда как таковая. С другой стороны, остановит ли разбушевавшуюся толпу самый высокий забор?
Больше десятка бунтовщиков мгновенно оказались во дворе. Они подбадривали себя выкриками, кто-то возбужденно ржал, и самый горячий уже попробовал на прочность дверь.
– Винсент, не стреляй! – Младший Ван Стратен заметил движение брата. – Может, обойдется?
– Те, погибшие, наверняка думали так же, – презрительно процедил торговец.
Сам он иллюзий не питал. Толпа пришла убивать, следовательно, надеяться на ее милость – безумие.
Окно приотворилось, впуская в комнату морозный воздух. Винсент осторожно выглянул, вскинул пистолет и выстрелил.
Один из стрельцов упал. Остальные не сразу поняли, в чем дело, застыли в недоумении, а купец торопливо разрядил второй пистолет.
Вроде расстояние было плевым, позиция на втором этаже – удобной, однако выстрел пропал впустую.
Или не совсем? Толпа торопливо отхлынула, оставив одно неподвижное тело. Отставший от общей массы стрелец еще какое-то время метался по двору в поисках укрытия и лишь затем припустил за более сообразительными товарищами.
Мелькнула надежда, что, получив отпор, стрельцы попытают счастья в более безопасном месте. Не воевать же они пришли! Лишь потешить застарелую ненависть.
Увы! Ненависть только усилилась, и сразу несколько пуль ударило в окна и стены дома.
Готовящийся обстрел Винсент заметил вовремя. Потому отодвинулся от окна и принялся сноровисто перезаряжать пистолеты.
В одной из соседних комнат разлетелось дорогое стекло. Младший брат охнул, словно попали в него, а не в имущество.
Плохо, когда человек привыкает к размеренной жизни и думает, что так будет всегда. Утрата вещей тогда кажется страшным горем, а о том, что потерять можно гораздо больше, даже в голову не приходит.
От пожара, нет, уже от двух пожаров, торопливо спешили стрельцы. Судя по возмущенному гомону, они горели желанием покарать вздумавшую сопротивляться жертву. Благо, на штурм одного дома пришельцев хватало с избытком.
– Расставь слуг по комнатам, – приказал Винсент. – Пусть стреляют в каждого, кто окажется во дворе. Иначе сорвут ставни и возьмут нас через окна.
Он ни на минуту не забывал, что дом имеет не только фасад.
Кто-то из пришедших на помощь выстрелил, и пуля разбила еще одно стекло как раз в той комнате, где находились братья.
Винсент выглянул, прикинул, что стрелять из пистолетов далековато, и скрылся опять.
– Мы погибли. Погибли… – прошептал рядом младший брат. – Теперь уже все. Все.
Света в комнате не было, однако в данный момент он был излишним. Без того было ясно, что хозяин сейчас бледный, как пришедшая на Кукуй смерть.
Какой-то чересчур отчаянный стрелец бегом ринулся через двор. В руке у него был топор. Винсент выстрелил. В комнате кисловато запахло порохом. Шапка с бежавшего слетела, а он сам, бросив несостоявшееся орудие взлома, бросился наутек.
– Черт, промазал! – выругался Винсент.
– Мы погибли, – опять донеслось бормотание брата.
– Перестань! – выкрикнул купец. – Расставь людей, кому говорят?! Отобьемся.
Снаружи раздалось несколько выстрелов. Раздосадованные неудачей приятеля, стрельцы обстреливали дом.
Младший Ван Стратен медленно сполз вдоль стены. Винсент прежде подумал: задели. Но хозяин стоял далековато от окон.
Тогда Винсент шагнул и без замаха влепил брату пощечину:
– Очнись! Сказано тебе – отобьемся! Главное – не трусить!
В том, что удастся отбиться, сам он был далеко не уверен. Просто не хотел помирать глупой смертью. Да и была все-таки крохотная надежда.
Эх, если бы кто-нибудь пришел на помощь!
Но вот на это никаких шансов не было.
