Петр всегда оставался царем, но если человек делал дело, то в повседневной жизни мог беседовать с монархом достаточно фамильярно.
– Вот где банда! – Петр покачал головой. Не с осуждением, а с неприкрытым восхищением.
Пусть порой он бывал недоволен своеволием свалившейся ему на голову компании, но в целом был вынужден признать: работал в ней каждый не за страх, а за совесть. А тружеников царь любил. Сам был таким же.
– Да уж, что есть, – прокомментировал Командор.
Все-таки приятно, когда воспринимают их небольшую группу именно как целое. Пусть пути несколько разошлись.
– В дьяки пойдешь? – неожиданно предложил самодержец.
Аркадий чуть не поперхнулся. Сразу представил себя на клиросе в роли священнослужителя. Конечно, человеку далеко не старому, склонному к довольно вольному образу жизни станет не по себе. Даже если предложат не в дьяки, а в какие-нибудь архиереи.
И лишь чуть позже дошло, что дело идет о занятии дипломатической должности в Посольском приказе.
– Я уже говорил, что надо все звания привести в определенную систему. Этакую табель о рангах, – напомнил Командор.
Ему, как человеку военному, в подобных вещах импонировала стройность. Чтобы сразу было видно, кто кому обязан подчиняться.
Хотя у самого Кабанова с подчинением возникали некоторые проблемы. Отвык за время флибустьерской эпопеи.
– Я не могу. У меня дело, – наконец, извиняясь, отозвался Калинин.
– Совмещай, – отмахнулся Петр. – Одно другому не помешает.
– На нем сейчас вся наша флотилия, – напомнил Командор. – Фрегат, бригантина и семь торговых судов.
– Языки знаешь? – Перечень впечатлял, однако царь остро нуждался в знающих людях.
– Английский, французский, испанский, – перечислил Аркадий. – Голландский совсем немного.
– Государь, давай решим это чуть позднее. Годика через полтора, – вставил Кабанов.
В одном из его планов флотилии отводилась важная роль. Но одно дело, когда корабли принадлежат частному лицу, и совсем другое – представителю дипломатического корпуса. Если передать флот Сорокину или возглавить его самому, это могло повести к обрыву наметившихся деловых связей. Все-таки коммерсантами ни Сергей, ни Константин никогда не были. И каким бы важным ни было одно предстоящее дело, терять ради него другое не годилось.
Делиться этим планом Командор с монархом пока не хотел. Когда до воплощения добрых полтора года и все базируется исключительно на неожиданности, не стоит заранее расширять круг посвященных. До сих пор этот круг состоял из одного Командора. Зато вероятность утечки информации стремилась к нулю.
Петр недовольно поморщился. Он стремился как можно скорее переделать весь существующий уклад и пока смотрел вперед не на годы и десятилетия. До составления долговременных планов монарх-реформатор не снисходил. Хотелось всего и сразу, а чего всего – Петр порою сам не понимал.
– Я не отказываюсь. Но пока не могу всецело посвятить себя государственной службе, – дополнил своего бывшего предводителя Калинин.
– Ладно. Мое предложение остается в силе, – не стал настаивать Петр.
Он предвкушал победу и потому был настроен довольно миролюбиво. Да и разница между штатным дипломатом и человеком, трудящимся на этой почве по совместительству, представлялась ему небольшой. При нехватке людей каждый из приближенных к монарху занимал по несколько должностей. Плюс трудился в тех отраслях, в которых вообще не числился.
Аркадий уехал. Его ждали дела в Коломне, а затем очередное путешествие в Европу. Командор хотел отправиться поближе к столице вместе с ним, однако Петр категорически заявил, что в данный момент флот – это главное. Поэтому он не может отпустить Кабанова в глубину континента. Имеешь флотский чин, так и находись с флотом.
Сергей попытался возразить, мол, без армии флот не нужен. Прежде надо сделать хотя бы одно. Но уж тут самодержец слушать его не пожелал.
Пришлось утешиться тем, что на данный момент мирный договор был самым важным делом. А подобные вещи почему-то охотнее подписываются с сильными.
Умер Гордон. Старый генерал прожил немалую жизнь, но был еще бодр, и вдруг… Это был еще один удар по Петру, и царь поспешил скрыть горе многочисленными делами.
