– Сколько вас человек? – спросил молодой. – И не ври, будто не знаешь. Хотя баба – она и есть баба!
– Я и правда не знаю, – сказала Наташа. – Я не начальник.
– Баба – начальник! – переиначил ее слова один из разбойников. – Представляете, парни? Ну и нравы у них в Московии!
И подонки дружно заржали, точно никогда не слышали, что на свете есть женщины-директора и женщины-президенты.
– Люблю веселых крошек! – заявил молодой и вдруг резким движением разорвал на Наташе майку сверху донизу.
Лифчика в то утро девушка не надевала, и разбойник, грубо потискав грудь, заявил:
– Эту я попробую первым. Развяжите ей руки!
Пока остальные выполняли приказ, он освободил стюардессу от остальной одежды.
Едва почувствовав свободу, Наташа попыталась броситься наутек, но ноги от страха слушались плохо, и подскочивший вожак влепил ей такую затрещину, что девушка полетела кувырком на траву. Ослабевшая было головная боль вспыхнула с новой силой. Не успела Наташа встать, как молодой навалился на нее сверху. Из его рта воняло, как из выгребной ямы, и девушка почувствовала, что сейчас ее вытошнит.
Но ей повезло. Главарь так и не успел начать, как в лесу захлопали выстрелы, и пираты насторожились.
– А стреляли-то там, куда пошел Джордж с парнями, – сказал один из них, снимая с плеча ружье.
Главарь неохотно поднялся, вытащил из-за пояса пистолет и приказал:
– Пол, Сэм! Остаетесь сторожить красоток. И чтобы обе к моему возвращению были целыми! Остальные – за мной!
Пираты быстро скрылись в лесу. Наташа попыталась подняться, но замерла, увидев взвившийся над ней приклад.
– Лежи, сука! Дернешься – все потроха выпущу! – пригрозил один из разбойников.
Наташа невольно сжалась в ожидании удара, но его не последовало. Совсем рядом лежала Юленька, и в ее глазах светился безумный ужас. Наташа и сама ощущала животный страх. Он парализовывал, лишал сил, заставлял покорно дожидаться своей участи.
Так продолжалось очень долго. И вдруг на поляну бесшумно выскочил мужчина в зеленом, подскочил к одному из пиратов, затем к другому, и оба после его резких движений рухнули.
– Извините за задержку, сударыни, но я просто не знал о вашем точном местопребывании. Сожалею, что опоздал…
Перед ними стоял Кабанов.
– Наоборот, вы удивительно вовремя. – Юленька опомнилась первой и осторожно села.
– Тогда рад вдвойне, – галантно изрек спаситель и уже другим тоном продолжил: – Одевайтесь, девочки. Быстрее! В другое время я готов любоваться вами часами, но обстановка сейчас, к сожалению, не та. Не бойтесь. Ваши сторожа мертвы.
Пока девушки поднимались и облачались в остатки своей одежды, Кабанов вертелся неподалеку, что-то искал и никак не находил.
– Прошу прощения… – Он вернулся к спасенным, когда Наташа отбросила безнадежно разодранную майку и надела спортивную курточку прямо на голое тело. – Один-единственный вопрос. У Паши с собой никакой сумки не было?
Про самого Форинова он спрашивать ничего не стал. Пустой карабин, переломанная рука у одного пирата и проломленный череп у другого говорили сами за себя. Да и девушки получили такой стресс, что лишнее воспоминание о случившемся на их глазах убийстве могло вызвать дополнительную негативную реакцию. Лучше уж перевести разговор в исключительно деловое русло, не дать времени сосредоточиться на переживаниях.
– Вы ищете патроны? – сообразила Наташа, заметив за спиной Кабанова Пашкино ружье.
– Да. Не знаете, где они?
О судьбе владельца карабина и сумки Кабанов деликатно молчал.
– В сумке. А сумка осталась в кустарнике, – сказала девушка. – Но где этот кустарник, не помню.
– Уходим. – Стюардессы были уже одеты, и Кабанов шагнул вперед, показывая направление. – И, прошу вас, вспомните. Это очень важно. Я понимаю, как вам не терпится оказаться в безопасном месте, но если мы найдем патроны, то любое место станет для нас безопасным.
– Мы действительно не помним, – с придыханием сказала Наташа, поднимая на Кабанова вновь ставшие томными глаза.
– Все-таки давайте поищем. – Кабанов тяжело вздохнул.
На лирику он не реагировал. Да и была ли это лирика?
И они принялись искать. Девушки были измучены вконец, вдобавок началась реакция на перенесенную опасность, но Сережа (он сам предложил звать его по имени) буквально таскал их по бесконечным дебрям. С недавних пор Наташа плохо относилась к мужчинам, но с Сережей было спокойно. То же испытывала и Юленька. В ней даже вновь стала пробуждаться кошечка, не та, что готова показать коготки, а та, что так и ждет, когда ее приласкают. Кабанов не производил впечатления тупого бугая, не распускал перед стюардессами хвост, но с ним было спокойно и надежно. Тех двоих Сергей мгновенно убил голыми руками.
