* * *
Едва мы приблизились к берегу, как заметили вспомогательную шхуну, идущую на юг под прикрытием скал. Возможность для небольшой тренировки в артиллерийской стрельбе оказалась прекрасной, и, чтобы сделать упражнение еще более полезным, во время залпов я продолжал приближаться к цели на полной скорости. Это требовало постоянной коррекции прицела, поскольку расстояние стремительно сокращалось.
Я немного перестарался и в конце концов должен был дать "полный назад", чтобы избежать столкновения со скалами, в то время как цель уже ушла под воду в фонтане брызг.
В тот вечер мы заметили, как с юга приближается небольшой конвой, состоящий из маленького парохода, еще меньшего танкера и четырех противолодочных эскортных кораблей. Конечно, я ринулся в атаку. Операция сулила успех, когда неожиданно процессия изменила курс и направилась прочь от нас к порту Арбатакс. Мы преследовали конвой вдоль канала и даже постарались пройти у мола в гавани, по глубина оказалась недостаточной для лодки, и нам пришлось отойти мористее и ждать.
Ночь опустилась туманная. Нас очень беспокоили эскортные корабли. Казалось, что все четверо дежурят возле порта, и ночь прошла в напряжении. В тумане мы потеряли почти все наше преимущество и уже не могли первыми увидеть более крупный силуэт надводного судна; больше того, порою нам приходилось в спешке погружаться, если они появлялись из тумана почти над нами. В данном случае все корабли конвоя выполняли свою, непонятную нам задачу, и на следующее утро, на заре, весь маленький отряд куда-то ушел; очевидно, проскользнул мимо нас в тумане под прикрытием скал или же тогда, когда нам пришлось срочно погружаться. Ночью невозможно смотреть в перископ, если только не светит полная луна, тем более что перископ сам по себе теряет много света, так что его использование ограничено лишь дневными часами.
Однако удача все-таки не окончательно нас покинула, и незадолго до полудня мы заметили на севере небольшой пароход, направляющийся на юг под защитой гидросамолета. Мы приготовились к атаке и, когда самолет пролетел вперед, всплыли в тысяче ярдов от судна, недалеко от порта. Сразу после нашего первого выстрела команда покинула корабль.
Он нес две шлюпки, по одной на каждом борту. Их спустили в рекордное время, я никогда еще не видел столь искусной работы матросов. В мирных маневрах флота выполнение команды "Спустить обе шлюпки" потребовало бы значительно больше времени. Но скоро причина необычной оперативности команды разъяснилась: судно перевозило боеприпасы, и четвертый залп попал в груз и вызвал поистине грандиозный взрыв.
Такое развитие событий небезопасно для самой атакующей субмарины. Ведь все, что взлетает на воздух, рано или поздно обязательно опустится обратно. Во время Первой мировой войны одна немецкая подводная лодка затонула от удара грузовика, взрывом поднятого в воздух с палубы корабля-жертвы, а потом обрушившегося на нее. Одна британская субмарина вернулась из похода с обмотанным итальянским покрывалом стволом орудия. Другая получила пробоину прочного корпуса балкой грузового люка. К счастью, удар пришелся выше ватерлинии, и, поскольку лодка патрулировала недалеко от берегов Мальты, она смогла благополучно зайти в порт. Все эти неприятности происходили во время ночных атак на поверхности воды. Я отдал приказ к погружению; потребовалась всего лишь пара секунд, чтобы убрать людей от орудия и с мостика. Мы уже были под водой, когда с неба начали сыпаться обломки корабельного груза. Прячась в люк, Делвин успел нажать на спуск своей фотокамеры и получить в те еще доядерные дни уникальный снимок исключительного по своей необычности взрыва.
Когда все затихло, единственным следом осталось пятно на воде: бедные итальянские моряки в шлюпках просто куда-то испарились. И тем трогательнее выглядел старый гидросамолет, летающий взад-вперед, словно курица, бегающая в поисках своих цыплят. Однако его настойчивость, вкупе с усилиями катера, присоединившегося к поискам, помогла сохранить идущую на север вспомогательную шхуну, которая прошла мимо нас вдоль берега немного позднее.
