Мы думали не об опасностях, а только о том, что наконец-то отправляемся на войну и если поспешим, то можем успеть до того, как она закончится. На самом же деле прошло долгих шесть лет до того момента, когда закончилась война. В тот момент я служил на Тихоокеанском флоте, и у меня появилось чувство, что все позади, но при этом я ощутил такое опустошение, какого не испытывал в 1939 году, когда закончился мир. На войне я научился сражаться, я управлял подводной лодкой, о чем мечтал всю жизнь. Что еще мог желать военный моряк?
Мы очень весело провели вечер в Гибралтаре, где остановились, чтобы заправиться топливом и получить разведывательную информацию. Я помню, что в тот день мне выпал огромный выигрыш от однорукого бандита{4} в "Рок-отеле". Нам оставалось сделать последний рывок. Проходя мимо портов испанского и португальского Атлантического побережья, мы'изучали особенности потенциальной блокады, полагая, что в будущем такой случай нам представится. Два с половиной года спустя, когда мы направились на юг, чтобы участвовать в средиземноморской кампании, оказалось, что те же самые суда по-прежнему стояли в портах.
Одна спокойная ночь сменялась другой. Наши подводные лодки шли друг за другом на север вдоль португальского побережья. Вскоре мы заметили суда, идущие в темноте на запад. Я решил, что нам следует обойти их так, чтобы на фоне молодой луны рассмотреть получше и определить тип и принадлежность. И в случае если они окажутся вражескими, атаковать всем вместе или, как это называли немцы, "волчьей стаей", что в мирное время мы часто отрабатывали на учениях. Но Бики не захотел ждать и, думая, что мы не видим эти корабли, покинул строй и пошел в атаку. Я приказал ему вернуться сигнальными огнями. Луна осветила нос и трубы, которые могли принадлежать только французскому эскадренному миноносцу. "Салмон", поняв, что это французский корабль, дала сигнал о своей принадлежности и замедлила ход. Очевидно, его сигнал не поняли. Когда мы возвратились, в адмиралтействе меня спросили, видели ли нас немецкие подводные лодки, которые атаковали французский конвой.
Немецкая подводная лодка была замечена в Бискайском заливе, и нам дали приказ выйти в море и найти ее. Полагали, что она должна быть на поверхности и мы увидим ее первыми. Это была безрассудная тактика. Если вы хотите охотиться на субмарину, то необходимо погрузиться под воду, иначе из охотника вы превратитесь в жертву.
У "Снаппер" барахлил двигатель, и наше продвижение с каждым днем замедлялось, но не произошло ни одного инцидента до прибытия в Портленд. Мы столкнулись с одним из вспомогательных противолодочных кораблей, опознанным как наш собственный. Мы запустили опознавательные ракеты, но экипаж корабля состоял, вероятно, из малоопытных моряков, к тому же жаждавших крови. Не обращая внимания на сигнальные огни, они двинулись на нас. Я отдал приказ "полный вперед", с тревогой наблюдая, сможет ли "Снаппер" спастись. Миновало несколько томительных минут ожидания, и я увидел, как "Снаппер" набрала скорость и через некоторое время исчезла под водой.
Когда мы вернулись на базу, я спросил Билла Кинга, как им удалось набрать скорость и почему он постоянно задерживал нас, ссылаясь на неисправности двигателя. Он сказал, что вызвал механика на мостик и показывал, что произойдет, если тот, вернувшись в машинное отделение, не увеличит обороты. Главный механик, как оказалось, не ударил в грязь лицом.
Субмарин боялись все, и нередко им больше угрожали свои собственные корабли и самолеты, а не силы противника. Примерно в одно время с теми событиями, о которых я рассказываю, наша лодка, возвращавшаяся в базу из Северного моря, послала сигнал: "Расчетное время прибытия 9.00, если наши самолеты прекратят нас бомбить".
Подводная лодка - враг для всех, и не только наземные службы и самолеты ошибались в определении ее принадлежности. Трагедия свершилась из-за грубой ошибки, когда одна из наших субмарин, не опознав свою же подлодку, торпедировала ее и пустила на дно со всем экипажем{5}. Классический случай имел место в Первую мировую войну, когда итальянцы были нашими союзниками. Патрульный корабль в Средиземноморье сообщил на Мальту о потоплении немецкой подводной лодки. Вскоре с этого же корабля поступило донесение: "С сожалением сообщаем, что оставшиеся в живых говорят по-итальянски".
