Жаль, не вел я тогда записей, да и запрещено это было фронтовикам. А такие вечерние, а подчас и ночные беседы (смотря, какой врач дежурил) могли бы составить неплохое пособие по тактике ведения воздушного боя. Во всяком случае, в них немало ценного боевого опыта. На фронте для тщательного разбора полетов, глубоко осмысленного анализа действий летчиков просто не хватало времени. Несколько вылетов в день изматывали людей. Командиры старались дать возможность пилотам хоть немного отдохнуть. Если и шел разговор о проведенном бое, то очень короткий, конкретный. Такой-то летчик действовал правильно, такой-то запоздал с разворотом, третий начал стрельбу с дальней дистанции а длинными очередями... Итог воздушного боя определяли результаты: сбили противника - хорошо, нет - плохо, потеряли своего - в полку траур.
А здесь, в хирургическом отделении госпиталя, мы вели разговор о своих боевых делах отвлеченно, абстрактно. Чаще и основательнее вспоминали теорию воздушного боя, стрельбы, тактики, обдуманно аргументировали свои заключения. Более глубокому, профессиональному разговору способствовало и то, что все пятеро - уже обстрелянные бойцы.
О Степане Карначе говорить не приходится - с первого дня войны в боевом полку.
Капитан Иван Базаров тоже имел личный счет сбитых самолетов, отличался большой смелостью и решительностью.
О Павле Шупике, его мастерстве можно сказать многое. Стоит вспомнить лишь один бой, который он провел на глазах у всего полка весной этого года.
Павел облетывал только что отремонтированный истребитель в зоне. Над нашим аэродромом появилась четверка Ме-109. Они выискивали жертву взлетающие или заходящие на посадку самолеты. Павел из зоны заметил противника. Соотношение сил не в его пользу. Больше того, он имел полное право не вступать в бой. Неизвестно, как поведет себя самолет после ремонта. Но Шупик принял одно решение - атаковать!
Все мы, кто был в это время на аэродроме, в бессильной злобе смотрели на самоуверенные маневры гитлеровце". И вдруг...
К четверке фашистских истребителей на огромной скорости со стороны солнца приближается остроносый "як". Короткая очередь из всех пулеметов - и самолет ведомого одной из пар, клюнув, словно наскочил на препятствие, пошел к земле. А краснозвездная машина делает небольшой разворот. Томительно проходят несколько секунд сближения - и новая очередь советского истребителя. Второй вражеский самолет валится на крыло, пуская клубы дыма, переворачивается в воздухе - и вниз. Оставшаяся пара "мессеров", явно ошарашенная дерзкой атакой, не пытаясь даже разобраться в воздушной обстановке, уходит к линии фронта. Наш истребитель пытается их догнать, но те уже далеко.
"Як" разворачивается и с ходу садится. По бортовому номеру узнаем самолет нашего полка. В кабине - Павел Шупик. Его подхватывают десятки рук, подбрасывают в воздух.
Трудно переоценить значение этой победы. Во-первых, наши техники, мотористы, механики своими глазами увидели результаты нелегкого труда. Во-вторых, бой поучителен для нас, летчиков, видевших его с земли во всех деталях. Это пример решительности, боевой активности, тактического и огневого мастерства. Стремительными, умелыми действиями Павел Шупик показал, что внезапность, скорость, точный маневр и меткий огонь позволяют даже при невыгодном соотношении сил не просто бороться с противником, но и добиваться блестящей победы. Два самолета в одном бою ни один летчик полка еще не сбивал.
Важным результатом этого боя можно считать неизмеримо возросшую уверенность летного состава в скоростных, маневренных и огневых возможностях истребителя Як-1.
Сам Павел Шупик здесь, в госпитале, признался, что он не рассчитывал на вторую победу и, честно говоря, сомневался в конечном исходе боя. Надеялся, что отвлечет внимание гитлеровцев от аэродрома, и тогда на помощь смогут взлететь товарищи. Если же этого не произойдет, то... Но. когда он увидел, что первая очередь поразила цель, не теряя скорости, сразу же выбрал для атаки самолет ведущего...
Шупик весьма критически оценивал свои действия. По его словам, второй самолет он сбил не потому, что рассчитал это заранее, а "так уж получилось". Ведь во время атаки он очень невнимательно следил за действиями второй пары. И если бы немецкие летчики не растерялись, быстро оценили обстановку, то могли бы его атаковать.
