— И хватит изображать из себя лакея, я же сказал! Твой отец наверняка в гробу переворачивается.
— Последние тридцать лет отец не прекращал этого делать, господин, — невозмутимо отозвался Малфой. В серых глазах плясали лукавые огоньки. — Он уже привык, так что всё поймет и простит.
Второкурсник хихикнул и потянулся за приготовленными для него пергаментами на краю стола.
— Требование Бродерика насчет целителя — это ожидаемо, — Макс сдул челку с лица. — Сможешь мне организовать встречу с Эйвери и Пьюси? Скажем, в следующую субботу?
— Дом мисс Гросс? — получив в ответ кивок, Малфой согласно прикрыл глаза. — А что насчет Снейпа? Мы не будем перетягивать его в свои ряды?
— Нет, он вполне может вонзить отравленный нож мне в спину. Лучше пусть служит у конкурентов. В дальнейшем не строй на него никаких планов. Он обещан другой стороне. Нам больше не по пути.
При упоминании другой стороны лицо Малфоя вытянулось.
— Моему союзнику, не волнуйся, — бросил Макс, не отрывая взгляда от бумаг.
— Снейп предлагал мне свою помощь насчет Волхова…
— Да, я помню, ты уже говорил. Ну, так пользуйся, — пожал плечами Максвелл и перевернул лист.
Малфой терпеливо молчал, ожидая, пока тот вникнет в донесение. Взгляд серебристых глаз скользил по мальчишескому лицу. Оболочка у Темного лорда была просто превосходной. Тонкое, болезненно худое после комы тело вызывало упорное желание накормить. Черты миловидные, резкие. Но если у Кристофера Грина, как у всех Селвинов, в изгибе бровей и губ всегда чудилась доля хищности, то это лицо приобретало открытое, даже какое-то беспомощное выражение сразу же, как только расслаблялось. Когда Малфой шел на первую встречу с давним другом, он был готов к чему угодно, но не к тому, что Том Риддл примет вид тринадцатилетнего колокольчика.
— Обрати особое внимание на отдел ДМП, особенно на сектор административных служб Визенгамота и законодательное собрание. И еще кое-что, мой лукавый друг…
— Да?
— Я не забыл и пока не простил твою выходку с кассой Вальпургиевых рыцарей. Конечно, похвально, что ты пустил их в оборот и они не достались Министерству, но фактически ты профинансировал моего конкурента.
— Мне очень жаль. Но у вашего конкурента та же информация, что и у вас на момент падения, поэтому… — Малфой развел руками. — Зато сейф, ключ от которого передан ему, самый маленький.
— Да, — ехидно согласился Стюарт. — Но в нем столько золота, что можно купить половину Министерства. Ладно, — тряхнул он головой и поморщился, отбрасывая надоедливую челку со лба. — В субботу мне будет нужно твое присутствие на встрече.
— Как скажете, мой лорд.
— Ну, я же просил!
— Как скажете, владыка… Или мне называть вас «мой недобитый друг»?
Стюарт молча запустил в расхохотавшегося Малфоя подушкой.
Нелегко искать объяснения и оправдания,
С пулей в груди трудно быть непредвзятым.
Но разве чужая боль не есть наказанье?
И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?
Боль накатывала волнами, будто море, и разбивалась о каменный берег самоконтроля. Влажная от крови одежда неприятно липла к телу. Кружилась голова. Несмотря на все чары и заклятья, раны упорно не хотели закрываться, и единственное, что удерживало от стремительной кровопотери — флакончик кроветворного. Но это всё ерунда, справедливое наказание.
Никакая окклюменция не могла прогнать ни жуткую ледяную пустоту, ни гадкую горечь с языка, ни дикое желание отмыться в кипятке. Мертвенно-белые лица двух изломанных людей, переполненных агонией и отчаянием, остекленевшие взгляды с навеки застывшей в них ненавистью стояли перед глазами так, как будто картинку выжгло на сетчатке.
Северус не запомнил, как добрел до Хогвартса. Лишь очутившись внутри замка, он заставил себя выпрямиться и медленно поплыл по гулким темным коридорам. Ноги подкашивались, ботинки цеплялись носками за камни. Хорошо, на полу не останется крови. Простенькое заклятье, удерживающее её на одежде, он наложил на себя еще перед возвращением и сейчас молился только об одном: чтобы на пути не попался никакой малолетний идиот.
Дверь в его покои распахнулась сразу.
